— Вы сейчас куда путь держите? — спросил меня Харевич, и я почувствовал, что Илона вдруг сразу как-то внутренне напряглась в ожидании моего ответа.
Я пожал плечами.
— Наверное, пойду спать в машину, — произнес я.
— А стоит ли? — неожиданно заявил Харевич. — Мы с моими девушками сняли номер в гостинице — давайте возьмем вина и пойдем к нам. Вы не против, дамы? — спросил он сестричек.
Те с восторгом встретили это предложение. Еще бы: пиршество продолжалось! Девчонки были молоды, и им хотелось жить на полную катушку. Мы взяли несколько бутылок сухого вина в ночном ларьке и отправились в гостиницу. Шли и радовались жизни.
— Хорошо-то как! — вздохнув полной грудью, произнесла Леля.
— В самом деле хорошо, — улыбнулась Илона и посмотрела на меня. Мне показалось, что она испытывала некий внутренний подъем. А может быть, она просто пыталась быть счастливой? Тем не менее она была откровенна в своих чувствах, и я в который уже раз мысленно отметил, насколько она бывает красивой в такие минуты.
Когда мы подошли к гостинице, я испытал некоторое чувство тревоги. Я быстро сообразил, в чем тут дело: в российском человеке с детства сидит этот генетический страх перед казенными учреждениями. Такое состояние порой испытываешь, когда входишь в бухгалтерию, чтобы получить свои кровные, в ресторан, чтобы поесть и повеселиться, в конце концов, в гостиницу. Все это от того, что мы привыкли ждать окрика, оскорбления, запрета. Нас всю жизнь куда-то не пускали, что-то нам запрещали делать, ругали и унижали. Такое откладывается в сознании, это меняет нашу психику. Я всегда считал себя человеком незакомплексованным и достаточно смелым, но и я робел на казенных порогах. Мне всегда казалось, что вот сейчас я столкнусь лицом к лицу с некой ретивой дамой или старым бюрократом, и они испортят мне настроение. К моему счастью, ничего подобного в тот вечер не произошло. Швейцар, усатый дядька в форменном одеянии с золотыми галунами на рукавах и лампасами, лишь сонно зевнул и искоса взглянул на нас. Видимо, его совершенно не удивил ни наш поздний приход, ни то, что люди шли откровенно веселиться. Мне не приходилось раньше бывать в кавказских гостиницах, тем более заявляться туда ночью в сопровождении дам, поэтому я не мог сказать, существовали ли здесь когда-либо какие-то запреты. Но вот свои гостиницы я знал прекрасно. Какой там даму — друга трудно было провести в номер. Такой шум дежурные поднимут — впору застрелиться. Конечно, были исключения. Все зависело от характера тетушки, дежурившей на этаже, а чаще от твоей сообразительности. Тетушки эти любили деньги и подарочки.
