– Да, мама.
Рамзи решил, что пора сменить тему:
– Значит, вы дали копам два дня и только потом сами взялись за дело?
– Я не могла сидеть дома и медленно сходить с ума.
Он собрался было объяснить, что если похитители звонили, то наверняка хотели поговорить с ней, но тут же понял, что Молли могла заменить любая женщина-офицер. Он промолчал, заметив, что Эмма навострила уши.
– Я прочесала всю местность от Аспена до Вейда и Кистоуна. Дилинджер был последней надеждой.
– Будем считать, что вам повезло. Не понадобись ей одежда, я ни за что не повел бы ее в магазин. Представляете, я две недели прожил здесь, прежде чем нашел Эмму.
– Почему именно в горах?
Рамзи пожал плечами.
– Я был сыт по горло, – выговорил он наконец. Проклятые папарацци вцепились в меня, как клещи. Целыми днями просиживали в кустах у дома, чтобы застать меня врасплох. Поэтому я взял отпуск на три месяца и скрылся от всего: людей, телевизора, телефонов, чертовых газетчиков. Вот так и нашел Эмму.
– Знаете, что вас прозвали судья Дредд? <"Судья Дредд" – фантастический боевик с участием С. Сталлоне.>.
– Идиоты безмозглые!
Он пробормотал ругательство и, сообразив, что Эмма жадно ловит каждое слово, глубоко вздохнул, перегнулся через стол и легонько щелкнул девочку по носу. Веселая, раскрасневшаяся, сейчас она и вправду была настоящей красавицей.
– Почему бы тебе не умыться, детка, и не надеть новые джинсы и рубашку поярче? А мы с твоей мамой поговорим и решим, что делать.
Эмма мгновенно встрепенулась.
– Мама, а ты не станешь стрелять в Рамзи? – спросила она, встревоженно глядя на мать.
– Знаешь, пить кофе в доме человека, а потом нападать на него нечестно, родная. Я вовек не позволила бы себе такого неприличия.
– Ой, ты шутишь, – просияла Эмма.
– Остроумно, – похвалил Рамзи. – А теперь, крошка, беги.
Дождавшись, когда девочка выйдет из кухни, он откинулся на спинку стула и пристальным взглядом окинул женщину.
– Эмма несколько раз вас рисовала. Только на всех рисунках у вас улыбка от уха до уха.
Но сейчас она не улыбалась. Сидела тихая, осунувшаяся. Лицо казалось еще бледнее на фоне огненных волос. Действительно рыжая и кудрявая, точь-в-точь как изображала Эмма. Зеленовато-серые глаза чуть раскосые, как на восточных гравюрах. Удивительно, кожа белая, а веснушки ни одной. И никакого сходства с дочерью.
– Я звал ее солнышко. Но ее имя мне тоже нравится. Очень ей идет.
– Так звали мою бабушку.
Она резко подалась вперед, вскочила и принялась мерить шагами кухню. Видимо, кофе оказал должное действие.
