Иные карты отдавали свое значение не сразу, а путем долгих обманных значений, пока она вдруг не понимала, что они играют с ней в игру, скрывают свою суть. Иногда все зависело от расположения. Лучше всего человеческие судьбы открывались, если карты Мария раскладывала крестообразно вокруг главной карты, означающей человека, на которого она гадала.
Каждая страсть требовала для себя точно определенное число карт. Например, такое глобальное понятие, как судьба, требовала для своего определения не три, а семь карт, а чтобы разобраться в чувствах того или иного человека, нужно было не менее семи карт. Некоторые чувства лучше поддавались уяснению, если брались первые четыре карты, лежащие в колоде.
В этих атласных листках скрывались любовь, жажда денег, алчность, отвага, желчь, похоть, возвышенная страсть, покаяние, трусость, памятливость, добросовестность и сотня других мельчайших оттенков человеческих желаний и чувств. В них не было места пошлому остатку этих страстей: повышенному кровяному давлению, подагре, потере памяти, ревматизму, боли в суставах, ворчливости, дурному характеру, слезливости, занудности и несносному отношению к молодежи, пенсиям, склерозу и лицемерной жалости к увяданию. Здесь все было в чистом виде: старость — так старость, увядание — так увядание, смерть, в полном апофеозе этих понятий, и без малейших смягчающих обстоятельств.
Да! В этой тридцатишестилистной карточной колоде была скрыта душа человека в незамутненном, истинном виде. Она создала Голема, пользуясь не словами и заклинаниями, а картами. Всемирная душа Адама, расколотая на мельчайшие частицы в его потомках, была собрана ею заново из тридцати шести осколков, каждому из которых соответствовала та или иная карта…
И как будто огромный пенистый водоворот увлек ее, потащил за собой в самое сердце огромного бушующего потока, сметающего на своем пути все живое. Мария видела, как ее поглощает с головой зыбкая болотистая пена — пена Господнего наказания…
ПРЕДСКАЗАНИЯ ПАРИЖСКОЙ СИВИЛЛЫ
Дезире и Бернадот
После смерти отца семья Ленорман перебралась в Париж.
Мы не знаем подробностей появления в столице нашей героини. Однако приблизительно в это же время в Париже появилась еще одна мадемуазель — дочь марсельского торговца шелком Эжени-Дезире Клари, невеста Наполеона Бонапарта. Однако вышла замуж она за другого человека и стала шведской королевой, отчасти благодаря предсказанию Ленорман.
Вот как описывает героев этой истории А. М. Зелинко в романе «Дезире».
