Ей показалось, что колода карт постепенно, прямо на глазах, распухает, становится все больше и больше, она даже слышит, как потрескивают бумажные поры в атласном картоне, из которого сделаны карты. И через некоторое время, сперва неясными призраками, потом все более четкими картинами Мария Анна увидела каждую из карт в отдельности. Но это были не привычные обычному человеческому глазу сердечки или сердечки с хвостиками, нарисованные на белой поверхности карт. Это были ожившие лица незнакомых людей, ухмыляющиеся лица пиратов, благочестивые лица монахинь или античных героев, полуобнаженных мужчин и женщин. Видение было нечетким и то пропадало, то появлялось.
Постепенно глаза привыкли к новым картинам, и появилось желание разложить их на поверхности стола. Ей как будто кто-то велел это сделать. Теперь оставалось только осторожно взять карты в руки и начать их раскладывать аккуратно, будто разливая из кувшина воду тонкой струйкой на поверхность стола, выводя этой струйкой непостижимые разуму картины, в которых сердце, однако, угадывало свой особый смысл. Смысл этот заключался в расположении карт, точнее, каждая из карт представляла собой дверь в мироздание, которое она вдруг для себя открыла. Но пока это мироздание было лабиринтом, по которому гуляли чужие человеческие судьбы. В одном она была уверена. Она могла видеть эти судьбы…
Мария, не отрываясь, смотрела на разноцветные квадратики с крестиками или репками, ромбиками или сердечками, которые в ее руках начинали исполнять странный танец, складываясь в буквы или слова, обращенные к ней. А потом появлялись видения, которые она понимала все лучше и лучше. Воины с конскими хвостами на головах, женщина, на быке переплывающая море, старец, сидящий в собрании мудрых жен, алхимик, в своей мастерской нагревающий над огнем огромную колбу. Иногда вместо этих картин она видела цветы разных видов, которые изучила еще в детстве: лилию или чертополох, чабрец вдруг начинал светиться желтым светом болиголова, алел мак, склоняли головки белые лютики или голубые васильки.
Мария Ленорман воображала себя стоящей в огромной комнате с тридцатью шестью дверями, каждая из которых вела в неизвестное, потом открывала одну из них и видела лицо человека, затем его фигуру и людей, с которыми он находился. Иногда она сразу видела не людей, а только цветы, и это помогало ей. Каждый цветок означал то или иное событие, происшествие в жизни человека.
