Приходы таинственного собеседника, выплывающего откуда-то из недр ее существа, были всегда мучительны. Она вдруг видела ровную гладь желтого озера, волны которого лениво колыхались, как будто кто-то рукой топорщил гладкую атласную поверхность, потом пробегала рябь ветерка, и вдруг в самом сердце озера начинала разрастаться огромная черная точка. Она становилась все больше и больше, постепенно заполняя собой всю поверхность. И вода из желтой вдруг превращалась в черную, на которой уже не были заметны волнения и рябь. Казалось, чьи-то пальцы сейчас приподнимут край огромного черного покрывала и там откроется ослепительная белизна. За покровами этих таинственных цветов и жил Он.
Мария Анна умела видеть через ткань, сквозь стены, то есть через все те преграды и препятствия, которые не позволяют обычным людям видеть сквозь них. Она сама не придавала этому никакого значения. Волнующие ее покрывала, колышущиеся занавески, издававшие еле уловимое шуршание, искрящие косыночки, удушающие затхлостью и пылью кисеи, потемневшие от времени атласы, скрипящие под пальцами бархатные кружева, ароматные платки являлись лишь приманкой. Девочка умела видеть сквозь плотно подогнанные друг к другу деревянные ставни, не пропускающие ни единого лучика солнца.
Мария Анна всегда знала, кто именно из родителей находится за плотно закрытыми дверями спальни или гостиной, а также кто именно из домочадцев отсутствует и как далеко находится от дома. Она знала, что в цветной капусте притаилась гусеница, прежде чем острый нож разрубит круглый шар из листьев надвое и эта гусеница не упадет, извиваясь, на пол под визг ее маменьки.
А однажды, когда отец припрятал деньги так хорошо, что и сам их не смог найти (он постоянно менял свои тайники, опасаясь воров), она указала место за спинкой кровати, в потайном углублении. И надо же — именно там и лежал мешочек, туго набитый звенящим золотом.
Все эти странные свойства, которым девочка пока не знала объяснения, не слишком пугали ее. Она как будто даже не обращала на них внимания. Но родители — другое дело. Случалось, Мария Анна бездумно вспоминала имя того или иного соседа, и (о чудо!) через час или полтора он стучался в их дверь. И это были не единичные случаи.
Попытки слуг, нянюшек, кухарок и даже соседей, наблюдавших за жизнью семейства Ленорман, сообща найти объяснения странным талантам некрасивой дочери Ленормана к успеху не приводили. А если и приводили, то только в тупик, в который за собой они заводили местного кюре, нечаянно обратившись к нему за советом.
