— Я спросил тебя — ты машиах?
— Ты сказал, — повторил он свои тогдашние слова, улыбаясь. — Ты сам это сказал, Иегуда. Я же никогда не называл себя так. Ты сказал то, что хотел сказать. Ты увидел то, что хотел увидеть. Люди всегда видят только то, что хотят увидеть, и никогда не замечают того, что им видеть не хочется. Если для того, чтобы люди уверовали, что я тот, кого они ждут сотни лет, нужны чудеса, значит, они обязательно случатся. Даже если никаких чудес не будет — это не беда! Вера сотворит их.
— Мы — это все твое войско, — сказала Мириам. Она справилась с дрожью в голосе, но руки еще выдавали ее чувства. — Твои двенадцать учеников, Иегуда, я и другие женщины. Разве этого достаточно, чтобы заставить римлян уйти?
— Мы готовы умереть за тебя, Иешуа, — выдавил из себя Кифа.
Он был растерян и не понимал, как себя вести. Для Шимона — сильного и решительного человека, умеющего владеть кинжалом и мечом куда лучше, чем словами, происходящее этой ночью было странно. До того он веровал в миссию Иешуа безоглядно, не зная сомнений, как и надлежит настоящему ученику. Сейчас же…
— Только прикажи, — продолжил он, — и мы станем рядом с тобой против римских легионов! Пусть нас мало…
— Да, — перебил его Иешуа и положил руку на плечо Кифы, ободряя его, — пусть нас мало, но нам поможет Бог!
— Прикажи мне все, что угодно, равви, — сказал Шимон, и глаза его наполнились слезами. Он плакал! Несгибаемый Кифа, бывший сикарий, отправивший в небытие не один десяток людей, плакал, как обиженный мальчишка. — Прикажи мне убить для тебя, умереть, вынести пытки, но не заставляй меня быть предателем в глазах людей! Разве кто-то поверит, что я — твой верный ученик — предал тебя? Разве кто-то поверит, что тот, кого ты назвал камнем, отдаст тебя врагам?
Он уткнулся бородой в колени Иешуа, и спина его затряслась от рыданий.
— Пусть он! — Шимон ткнул пальцем в мою сторону. — Пусть он сделает это! Он даже не галилеянин! Он чужой нам!
— Шимон… — попросил Иешуа. — Не говори так. Это неправильно.
— Пусть докажет, что он любит тебя, равви! — выкрикнул Кифа ломающимся голосом. — Путь он докажет свою любовь жертвой! Я делал это много раз, теперь его очередь! Скажи, Иегуда, — он повернул ко мне заплаканное лицо, и я провалился взглядом в огромные, как открытые колодцы, зрачки, — ты готов доказать делом, что любишь равви так же, как мы? Не все ж тебе таскать денежный ящик! Ты пришел последним, так стань первым и в наших глазах! Сделай то, что нужно равви! Прими на себя грех!
