Стук прозвучал в третий раз, и он услышал голос женщины, прошептавший: «Феликс».
Феликс освободил меч из ножен. То, что он слышал женский голос, не означало, что за дверью его ожидает только девушка. Она могла прихватить с собой пару дюжих приятелей, которые накинутся на него, как только откроется дверь.
Он почти уже решил не открывать и просто подождать, пока дама и её дружки попробуют вышибить дверь, и тут осознал, насколько параноидальным он стал. Он пожал плечами. После гибели Хефа и Паука у оставшихся стражей канализации были все основания стать параноиками. И всё же, не собирается же он прождать всю ночь? Он отодвинул засов и открыл дверь. Там ожидала Элисса.
Она с нервозностью смотрела на него, расчёсывая локон со лба. Элисса была низкорослой, но тем не менее, на вкус Феликса, весьма и весьма привлекательной.
— Я… я хотела поблагодарить тебя за помощь, — наконец произнесла она.
Феликс подумал, что для этого несколько поздновато. Не могла она подождать до утра? Медленно до него стало доходить.
— Не за что, — пробормотал он, чувствуя, что краснеет.
Элисса быстро оглядела коридор слева и справа.
— Ты не пригласишь меня войти, я отблагодарю тебя должным образом.
Она поднялась на цыпочках и поцеловала его в губы. Ошеломлённо застыв на секунду, он затем втянул её в комнату, с шумом захлопнул дверь и задвинул засов.
* * *
Чанг Скуик из клана Эшин вздёрнул свой нос и принюхался к запахам ночи, как только его приспешник Куег досчитал до двенадцати.
«Чудно, — подумал он, — насколько же приятны запахи человеческих городов в Далёком Катае и неприятны местные». Здесь он учуял говядину, репу и жареную свинину. На востоке вместо этого пахло солёной капустой, рисом и курятиной. Еда пахла по–разному, но всё остальное было одинаковым. Тот же запашок переполненной канализации, множества скученно живущих людей, фимиама и парфюма.
Чанг Скуик раскрыл уши, как учил его хозяин. Он услышал звон храмовых колоколов и грохот колёс повозки по булыжной мостовой. Он услышал пение пьянчуг и крик ночных стражников, оглашавших время суток. Это его не беспокоило и не отвлекало. При желании он был способен, не обращая внимания на посторонние звуки, выделить конкретный голос в толпе.
Скавен искоса оглядывал темноту. У него было острое ночное зрение. Внизу виднелись затенённые очертания мужчин и женщин, рука об руку покидающих таверну, направляясь для краткосрочных сексуальных контактов в закутки между зданиями и убогие дома с комнатами. Чангу не было до них никакого дела. Обе его цели находились в здании, которое люди именовали таверной.
