Как-то вечером у нас на ужин ничего, кроме отварной картошки, не было. Никитку я кое-как покормила, посуду помыла, села и заплакала. А что плакать-то? Слезами делу не поможешь. Взялась за машинку (я подрабатывала, перешивая старые вещи), пошла искать выкройку. Все шкафы перерыла, пока нашла. Пока искала, мне в руки попалась бумажная иконка блаженной Ксении, ее очень мама моя любила. Меня как что-то толкнуло. Я образок в целлофан упаковала, на видное место поставила и стала молиться, чтобы помогла мне Ксения жизнь наладить.
Так и повелось: Никитка спать, а я, перед тем как сесть за шитье, молюсь Ксении. Как-то пришла ко мне женщина с просьбой перелицевать пальто. Мы разговорились. Оказалось, что она работает в детском саду и у них очень не хватает нянечек. Я спросила, нельзя ли мне устроиться на работу. Она обрадовалась. Так меня не просто на работу взяли, но еще и Никитку устроили в мою группу. Жизнь совсем другая пошла. А через полгода вышла амнистия, Сережу освободили. Сейчас он работает в автосервисе. Спасибо блаженной Ксении, без ее помощи я не знаю, что бы и делала.
Анциферова Маргарита Максимовна
У нас в семье страшное горе – наш единственный сын болен психически. Он не желает общаться с окружающими, не реагирует на обращенную к нему речь, ничего не просит: покормишь – покушает, не позовешь обедать – о себе даже не напомнит. Врачи его лечили, но каких-либо сдвигов мы не замечали. К блаженной Ксении нас надоумил обратиться один из врачей-психиатров, наблюдавших Сережу. Мы поехали в Петербург с ним вдвоем, ходили в храм и в часовню, я молилась, а он безучастно стоял рядом.
В последний день до молебна оставалось немного времени, и я решила просто посидеть около часовни. Сережа сидел, ни на что не обращая внимания. Потом куда-то пропал из моего поля зрения. Я оглянулась и увидела, что мой ребенок, никогда в жизни не интересовавшийся животными, гладит кошку. Кошка была очень красивая: пушистая, трехцветная, откормленная. А рядом с ней сидел котенок, такой же трехцветный, только очень худенький и весь какой-то замызганный. Я дала ему немножко колбасы от бутерброда и попыталась увести Сережу в храм. Он заплакал и буквально вцепился в этого бедного котенка.
Что делать, я не знала. Силой отнять животное – нанести травму ребенку, а этого делать было нельзя ни в коем случае. Взять с собой – нереально, мы живем за 600 км от Питера, да и у мужа аллергия на шерсть животных. И как-то получилось, что народ весь куда-то разошелся. Только какая-то бабушка наблюдала за происходящим. Постояла, посмотрела, подошла к нам и говорит: «Возьми животинку, ей ведь не лучше, чем твоему сыночку». Я, как автомат, выполнила, что она велит, подхватила сына и, даже не зайдя в храм, поехала в гостиницу. Домой мы приехали с Муськой. Муж ругаться не стал, у него даже аллергия не началась.
