На просьбы арестованного отпустить его домой к оставшимся без присмотра детям Пирцхалава К., заведомо зная, что Раджапов К. не виновен и является лишь свидетелем, отвечал отказом.
3 декабря 1987 года, примерно в 9 часов из г. Бируни ККАССР для допроса в качестве свидетеля в прокуратуру Хорезмской области Пирцхалавой К. был доставлен Раджапов Зарипбай. Он без перерыва на обед по подозрению в укрывательстве ценностей, добытых преступным путем, допрашивался Пирцхалавой до 23 часов 10 минут. При этом К. Пирцхалава применил к Раджапову 3. физическое насилие, множественные удары ногой и кулаками по лицу и телу, причинив легкие телесные повреждения.
После допроса свидетеля Раджапова 3., превышая власть и служебные полномочия, с грубым нарушением ст. 405 УПК УзССР, примерно в час ночи 4 декабря 1987 года без составления протокола о задержании и санкции на арест доставил Зарипбая в квартиру дома работников следственного изолятора, где в то время находился под замком его брат Раджапов К.
4 декабря 1987 года с целью принуждения к даче показаний Пирцхалава К. в отсутствии каких-либо оснований, с грубым отступлением от требований ст. 405 УПК УзССР, задержал свидетеля Кадырова К. Б., которого трое суток содержал незаконно под стражей в следственном изоляторе г. Ургенча.
5 декабря 1987 года он с той же целью принуждения к даче показаний незаконно задержал и поместил под стражу на трое суток в следственный изолятор свидетеля Артыкова 3.
В период с 4 по 7 декабря 1987 года Пирцхалава, используя задержание как метод физического давления, требовал от Кадырова и Артыкова нужных для него показании, угрожал длительным содержанием под стражей.
Сухим процессуальным языком составлено постановление о привлечении Пирцхалавы К. в качестве обвиняемого. Но за протокольными строками боль и страдания ни в чем неповинных людей, измордованных Пирцхалавой К. и Гдляном Т. За ними переживание и самого Пирцхалавы К. Ведь по предъявленному обвинению ему грозило наказание до 10 лет лишения свободы. Таковы санкции статей уголовного кодекса, предусматривающие наказание за превышение служебных полномочий, за принуждение с насилием к даче показаний. И законодатель не разделяет какие это показания: правдивые или ложные. Сам факт принуждения уже наказуем.
К. Пирцхалава действительно переживал вызовы на допрос, лебезил, заискивал передо мной, когда я с ним беседовал, рассчитывал на какое-то снисхождение, а может быть и прощение. Рассуждал, что «свои люди, из одной конторы и позор будет на всех, если все это будет «стираться» прилюдно». Он понимал, как следователь, что против него собрано достаточно доказательств. Поэтому на вопрос, признает ли он себя виновным, ответил: «Виновным я себя признаю по предъявленному обвинению частично».
