— Ты что знаком с ним, Виктор Иванович? — Хромов поднял удивленный взгляд на Лустенко.
— Да. Имел счастье быть с ним в одной учебной группе в высшей школе КГБ. Пять лет, терлись бок обок… а не виделись уже более двадцати лет. Здесь, в вашем городе, еще один мой однокашник…. Да ты его знаешь. Он и рекомендовал тебя мне…
— Павел, что ли?
— Точно, он. Ты не обижаешься на него?
— За что? — удивился Хромов.
— За то, что «нашел» тебе беспокойную работу.
— Вчера обижался, а сегодня уже нет, — улыбнулся Хромов, пригубляя чашечку с кофе.
— Я догадывался, что вы знакомы. Но не думал, что он твой однокашник. Думал, что вы вместе были в Афгане…
— Да, пришлось вместе побывать и там…
— Понятно, — снова кивнул Хромов, и замолчал, думая о чем-то своем.
— Понимаешь, Федя, — задумчиво произнес Лустенко. — Семен, я имею в виду, Веригина, — старый и довольно опытный стервятник. Мастер провокаций и интриг. Он не просто сумел внедриться в автохозяйство, но и побывать в твоем сейфе…. Конечно, не сам…. Да не переживай, ты! — он увидел, как Хромов стал вдруг наливаться багровым румянцем.
Подождав, когда Хромов успокоится, — Лустенко усмехнулся.
— Ты, наверное, желаешь знать, почему я, предполагая, что может произойти на предприятии, заранее не предупредил тебя? Так?
— Именно так, — вздохнул Хромов, и неожиданно поднявшись из-за стола, подошел к окну. Постоял пару минут, и вернулся назад.
— Сидим столько, что тело начало костенеть, — виновато, словно оправдываясь, пробормотал он, и тяжело вздохнул.
— Старость, не радость, — добродушно хохотнул Лустенко, и попросил выглянувшего из-за занавески официанта, принести зеленого чая.
— Сейчас быстро взбодришься, — Улыбнулся он Хромову, когда перед ними появились по чашечке зеленого чая.
— Не обижайся, Федя. — Неожиданно нахмурился Лустенко, — он понял причину небольшого демарша Хромова. — Я не поставил в известность не только тебя, а и генерального. И сделал это потому, чтобы все что происходит, шло своим естественным путем, чтобы не насторожить противную сторону, и не провоцировать ее на принятие радикальных мер.
— Не спорю, — примирительно улыбнулся Хромов. — Опыта в оперативной работе тебе не занимать. Не посчитай, что я к тебе несправедлив, но и ты пойми меня. С кем ты работал, и с каким контингентом я работал в колониях…. Оперативное пространство, — замкнутая со всех сторон колония. А оперативная среда? — карманники, домушники, медвежатники, убийцы…. А сейчас? Сейчас приходится иметь дело с прожженными и очень образованными беспредельщиками. А это, и бывшая партийная, и советская номенклатура, бывшие и настоящие наши с тобой коллеги, которые плюют на закон, считая, что закон, это они сами…
