Я имею в виду этнографию питания. Она заняла большое место в книге, и сам герой книги — дядюшка Ляо будет появляться в ней довольно часто. А чем же, собственно, примечателен этот самый дядюшка Ляо?
А тем, что главное его мастерство заключалось в том, что, заложив в котел самые, казалось бы, несочетаемые ингредиенты, он снимал его с огня с вкусным и ароматным блюдом.
Поговорим немного об этнографии питания. — Почему это всех интересует? — Можно ли любить папеду? — Почему шашлык лучше осьминога? — «Каждый ребенок считает, что самую вкусную кашу он ел у своей мамы»
Поистине права мудрая восточная пословица: «Хочешь сократить дорогу вдвое, возьми с собой попутчика». Дорога занимала почти сутки. Зато в купе нас было четверо.
Гайк Степанович, заслуженный бухгалтер-ревизор на пенсии, два молодых инженера, возвращавшихся от родственников, и я.
Не успел поезд пройти и 50 километров от Ереванского вокзала, как мы почувствовали голод, хотя каждого из нас плотно накормили провожавшие. В железнодорожном вагоне вообще чаще хочется есть, чем в пунктах отправления и прибытия.
Мы достали из сумок припасы, поспорили немножко, кто кого угощает, и разложили на столике лаваш, сыр, зелень, фрукты. Все было в общем-то одинаковым, ибо ехали мы из одних мест. Мы с Гайком Степановичем, как старшие, позволили более молодым спутникам угостить нас первыми, выговорив, однако же, себе право угостить их попозже — за ужином. Гайк Степанович вспомнил, что в западных районах бывшего СССР как-то не принято угощать попутчиков; ему не раз приходилось там путешествовать, и он всегда удивлялся, как могут люди жевать ломти круглого черного хлеба с беконом в одиночку, хотя и не забывают пожелать друг другу приятного аппетита. При этом он выразил удовлетворение тем, что на Кавказе — другие обычаи и что обычаев этих люди придерживаются. Мы все поддержали его мнение и тоже выразили чувство глубокого удовлетворения.
Беседа шла легко, каждому было что вспомнить, общались друг с другом, как старые знакомые. Гайк Степанович все допытывался: ел ли я когда такую бастурму, или я вообще ем ее впервые.
Не помню уже, какие хитросплетения тем вывели разговор на китайскую кухню. Я давно интересовался ею, много о ней читал, кое-что даже пробовал, — короче говоря (в этом купе, во всяком случае), был специалистом в китайской и вообще дальневосточной кухне.
Тема оказалась интересной для всех. Мне задавали вопросы, обычные вопросы людей, знавших о китайской кухне понаслышке. «А верно, что они тухлые яйца едят? Я бы ни за что не смог!» — и в таком духе. Как мог, я разбивал заблуждения, опровергал слухи, восстанавливал истину. Слушали меня сначала с недоверием, но потом, как мне показалось, с интересом. Увлекшись, я перестал обращать внимание на реакцию слушателей и не заметил, что в купе воцарилась тишина. Я описывал блюда из плавников акулы и осьминогов, когда внезапно меня прервал Гайк Степанович.
