Вдалеке, по сторонам пыльной кремнистой дороги, разворачивались бирюзовые ковровые дорожки широких рек. На горизонте виднелась окраина леса, окутанная красноватой дымкой. Было жарко и душно; ветер приносил не прохладу, а тяжелый и горячий, как из печки, воздух.
В большом карбете крааля, между рустическими колоннами, его окружавшими, были натянуты сагаморы — большие полосатые бело-голубые холстины. От них в табуи было полутемно. В тени широких занавесей, укрывавших от зноя, собралось множество женщин.
Причиной такого общего собрания было одно довольно романтическое событие.
Бабоюн-Книфи, индейская колдунья, посланная на несколько месяцев в лагерь Зам-Зама в обмен на черную пророчицу, воротилась к себе в крааль и встретила там свою дочь, которая потерялась еще совсем маленькой девочкой. Это была Ягуаретта.
Когда люди Уров-Курова похитили Адою, месть и ревность маленькой индианки были удовлетворены: она полагала, что ее хозяйка теперь навек останется во власти Ултока-Одноглазого. Тогда она ушла из Спортерфигдта и вернулась в крааль.
Года за два до того Ягуаретта, гуляя по лесу, встретила старого пяннакотава, который упал с дерева и сломал ногу. Один в чаще, он с трудом дополз до какой-то пещеры и там укрывался от диких зверей.
Ягуаретта предложила отвести его в Спортерфигдт: там его прекрасно приняли бы и выходили. В то время индейцы открыто еще не поддерживали мятежников с Сарамеки. В пограничных поселениях их принимали и даже довольно часто использовали как почтальонов или охотников.
Индеец отказался. Тогда Ягуаретта пообещала принести ему еду, гамак и порох: у индейца порох кончился и ему нечем было обороняться от хищных зверей.
Старик лечился еще месяц. По некоторым знакам, татуировке на руках, он понял, что Ягуаретта из его племени и вдвойне преисполнился благодарности к своей спасительнице. Выздоровев, он пообещал ей делать для нее все, что она пожелает. Хотя от крааля до Спортерфигдта было более десяти миль, он каждый месяц приходил на то же место за ее приказаниями.
Надобно отдать Ягуаретте должное: пока она не ревновала к Адое, она всегда просила старого пяннакотава уговаривать своих — а он, как и все старики у дикарей, пользовался влиянием в своем племени — щадить Спортерфигдт. В то время индейцы уже объявили себя союзниками Зам-Зама против европейцев.
Но вот случилось так, что Ягуаретта полюбила Геркулеса Арди и решила, будто она и есть та роковая пантера, которая, по гаданию Мами-За, должна помешать союзу ее хозяйки и прекрасного европейца. Тогда Ягуаретта, зная о страсти Ултока-Одноглазого к Адое и его таинственных отношениях с Уров-Куровом, послала старого индейца к плантатору объявить, что, если Уров-Куров возьмется похитить молодую хозяйку из Спортерфигдта, он найдет в поселении помощь и поддержку.
