Впрочем, на празднование 72-летия Вильгельма IV, состоявшееся в августе 1836 года, приглашение Виктории и ее матери было отправлено. Во-первых, король с королевой были людьми объективными и понимали, что Виктория не несет ответственности за действия герцогини и Конроя. Во-вторых, не пригласить членов королевской семьи на празднование было бы вопиющим нарушением этикета. Обед надолго запомнился всем приглашенным. В конце приема Вильгельм IV предельно ясно выразил свое отношение к деятельности вдовствующей герцогини. Он сказал, что искренне надеется дожить до совершеннолетия Виктории, и выразил надежду, что ее мать, окружившая себя «злобными советниками», никогда не станет регентшей.
Конрой тем временем почувствовал, что его положение становится все более шатким. Еще недавно он хвастал, что вот-вот станет управлять Англией (эти его слова были записаны одним из австрийских дипломатов). Но время было против него: после достижения совершеннолетия Виктория обретала полную независимость от матери, а значит – и от него самого.
Конрой решил сменить тактику. Он почти требовал от герцогини, чтобы она заставила дочь сделать его своим постоянным советником. Сохранились его слова: «Если принцесса Виктория не прислушается к голосу здравого смысла, ее нужно будет заставить». Однако здравый смысл подсказывал будущей королеве как раз обратное: держаться от этого человека как можно дальше. Даже когда она заболела тифом и лежала в горячке, она нашла в себе силы отказать Конрою, который буквально не отходил от нее, требуя подписать бумагу о своем назначении. Он попытался распространить слух о том, что будущая королева неспособна управлять страной – в этом случае герцогиня все же имела шанс стать регентшей при дочери, однако и эта его попытка провалилась.
24 мая 1837 года Виктория отметила свое 18-летие. Лондонцы искренне поздравляли ее с днем рождения. Надежды Вильгельма IV, чье здоровье ухудшалось с каждым днем, сбылись: теперь Виктория не нуждалась в регентах.
«Скажите, что мне делать?»
Ночь с 19-го на 20 июня 1837 года стала для короля роковой. Его последние часы прошли в Виндзорском дворце, в обществе архиепископа Кентерберийского и управляющего двором лорда Кэнингхэма. Как только царствующий монарх скончался, они отправились в Кенсингтонский дворец, чтобы сообщить будущей королеве эту печальную новость. К воротам дворца они прибыли в 5 утра, и целый час были вынуждены дожидаться, пока их примут.
