После смерти Монсеньора титул дофина перешел к его старшему сыну, герцогу Бургундскому. И вслед за титулом трагические события переместились в его дом. Сначала неожиданно заболела молодая жена герцога Мария Аделаида Савойская. С начала февраля 1712 года ее несколько дней лихорадило, она не могла уснуть даже после приема опиума. Никакие средства молодой женщине не помогали, и 11 февраля состояние ее настолько ухудшилось, что ее причастили. На следующий день она в муках скончалась. Обстоятельства этой смерти кажутся довольно странными, особенно если учесть, что спустя всего лишь неделю за ней ушел и ее супруг. При этом обращают на себя внимание странные симптомы, приведшие его к летальному исходу: все лицо наследника престола покрылось синими пятнами, появились боли во всем теле. По словам больного, ему казалось, что у него все внутри горит. Он умер 18 февраля, не достигнув и тридцати лет.
Тем временем несчастливый титул наследника французского престола продолжал косить королевское семейство. Уже 6 марта оба сына герцога Бургундского – новый дофин (герцог Бретонский) и его брат, новый герцог Анжуйский, – тоже внезапно заболели. Чтобы отвратить очередное несчастье, Людовик XIV приказал их немедленно окрестить. Старшему принцу было пять лет, младшему – меньше трех, и их обоих назвали Людовиками. Тем не менее 8 марта 1712 года герцог Бретонский умер. Погребальная колесница отвезла в Сен-Дени тела сразу троих членов королевского семейства: матери, отца и сына.
Узнав о смерти герцога Бретонского, король обратил свои взоры на своего третьего внука. Но вскоре он лишился и этого наследника. Герцог, являвшийся самым красивым и обаятельным из трех сыновей Монсеньора, умер весной 1714 года, после серьезной травмы, полученной на охоте.
Все эти потери стали слишком жестоким испытанием для старого Людовика. Помимо чисто человеческой боли от утраты близких, он был серьезно встревожен будущим королевства, тем, что королевский род Бурбонов может угаснуть. Поскольку его внук Филипп V Испанский отказался от французского трона, у Людовика оставался только один законный наследник – маленький четырехлетний правнук, герцог Анжуйский. «Вот и все, что осталось у меня от всей моей семьи», – говорил он, плача. Если бы, не дай Бог, умер и этот хрупкий мальчик, то французский трон мог занять Филипп II Орлеанский, племянник короля, прослывший интриганом и отравителем. Людовик XIV не доверял ему еще со времен Фронды. Так же, как и его придворные, он боялся за жизнь будущего маленького короля, регентом которого до совершеннолетия должен был стать именно Филипп. Поэтому он решил предпринять все меры для того, чтобы сохранить династию. 21 мая 1714 года король узаконил ранг своих двух внебрачных детей от маркизы де Монтеспан: герцога де Мена и графа Тулузского. А в июле в эдикте Марли он оговорил, что в случае пресечения его законного рода трон могут занять эти узаконенные принцы. И хотя подобные решения шли вразрез с основными законами королевства и многие представители знати были им возмущены, публично свое недовольство выказать никто не посмел. Парижский парламент без труда зарегистрировал этот документ.
