– Кто едет? – спросил он.
– Господин Амальрик Антеро. Торговец из Ориссы. И его свита.
Лицо таможенника нахмурилось.
– Проезжайте… Впрочем, постойте-ка. – Он подошел к Яношу и пытливо оглядел его. Собрался что-то сказать, но лишь молча отступил в сторону. – Проезжайте. Добро пожаловать в Ликантию, – сказал он голосом примерно таким же приветливым, который бывает у сборщика налогов.
Шарабан покатил, а я, пришпорив лошадь, подскакал к Яношу.
– Что все это значит?
– Этот приятель узнал меня, – сказал он. – Он собирался спросить меня, что делает ликантианский офицер в свите ориссианского слизняка. Потом пошевелил мозгами и решил, что, очевидно, я шпион, возвращающийся с задания.
– Так, значит, он не слышал, что ты уже покинул армию Ликантии?
– Иногда ликантиане специально обставляют дело так, что солдата с позором изгоняют из армии, чтобы потом он мог получить секретное назначение.
Я смутился собственной наивности, но, что делать, в тот день мне то и дело приходилось изумляться и обо всем расспрашивать.
– Неужели ликантиане способны на такое?
Янош лишь коротко кивнул головой, не вдаваясь в подробности.
По сторонам дороги уже вставали дома. Мы были в Ликантии.
Отыскав гостиницу, мы принялись за подготовку к основной части похода. Впереди лежали земли, уже не зависимые от Ориссы. Солдатам ничего не сообщалось ни о наших планах, ни о конечной заветной цели – Далеких Королевствах. В их обязанности входила лишь охрана наших жизней, нашего золота да физическая помощь. Инз был нашим мажордомом, а Кассини должен был позаботиться о том, чтобы нам верно служили магические заклинания, например, действующие на духов ветра. Я занимался судном, которое должно было перевезти нас через Узкое море к самому отдаленному из портов, который только был известен Яношу, Валеруане. Изучая карту, я в очередной раз изумился тому, насколько же мало был изучен тот район: наш промежуточный пункт остановки, порт Редонд, находился по карте на расстоянии двух сомкнутых пальцев восточнее Ликантии, на другом берегу моря. К востоку от этого порта начиналось Перечное побережье, о котором ходили дурные слухи. Многие берега, реки, горы, долины, в одной из которых за Перечным побережьем находилась Кострома, родина Яноша, были нанесены лишь приблизительно. Некоторые даже не имели названий.
– Рассказывали мне в Ликантии, – поведал как-то мне Янош, – что якобы архонты посылали исследователей на восток, за Редонд, и даже за Перечное побережье. Но мне не доводилось встречать ни одного человека, который лично бы принял участие в такой экспедиции, так что не больно я доверяю этим россказням.
