Ей показалось, что он еще больше поражен, хотя на его красивом лице на этот раз ничего не отразилось.
— Работа дьявола, хм… Надо бы взглянуть на эту дьявольскую карту.
— Фил… — предупреждающе протянул Андреас.
Тот успокоил его, положив руку на плечо.
— Покажи, — мягко сказал он.
Анжела была в замешательстве. Но она не видела причин для отказа. К тому же карта, по-видимому, значила для него больше, чем для нее. Она вытащила холстину из кармана и развернула.
Некоторое время Фил рассматривал ее без всякого выражения. Затем она увидела, как его лицо побледнело, словно под влиянием сильного чувства. Но когда он вернул карту, голос его был холоден.
— Береги ее. Существует очень немного карт влажных джунглей, — равнодушно сказал он.
— Фил… — снова сказал Андреас. Тот одарил спутника ослепительной улыбкой, белые зубы сверкнули в полумраке.
— Нам пора в путь. Ветер может только усилиться. Возьмем пария с собой. Когда буря кончится, мы найдем Крея.
Почему-то это прозвучало угрожающе.
— Возьмем куда? — с сомнением сказал Андреас.
— На фазенду Боргес, конечно.
— Но…
— Андреас! — мягко сказал Фил. Старший пожал плечами.
— Ваша лошадь или моя?
— Я не умею ездить верхом, злорадно объявила Анжела.
Фил пожал плечами.
— Большую часть пути придется идти пешком. Там, где можно будет ехать, я посажу его на Тобиаса. Он посвежее и вынесет двоих. Мальчик много не весит.
Он говорит так, будто меня здесь вообще нет, подумала задетая Анжела.
— Я боюсь лошадей, — осторожно сказала она.
Впечатление, которое произвели эти слова, при других обстоятельствах могло бы заставить ее рассмеяться. Андреас открыл рот от изумления. Филипп не выглядел ни удивленным, ни задетым, но ироническая усмешка искривила его губы.
— Сожалею, юный миссионер, — насмешливо сказал он. — Но придется преодолеть страх. Считай это испытанием духа, — посоветовал он, отворачиваясь. — Забирай свечу и пошли.
У Анжелы вырвалось недовольное восклицание, но она сумела сдержать себя. Андреас уже ушел. Человек, которого звали Филипп, снова обернулся к ней, подняв бровь.
— Пойми меня, мальчик, — мягко сказал он, — я не дружу с миссионерами. А с Уинстоном Креем у меня свои счеты. Ты можешь идти с нами или действовать в одиночку. Что предпочитаешь?
Снаружи выл ветер, и дождь шумел так, словно наступил всемирный потоп. Его взгляд впился в нее, казалось, желая подчинить своей воле. Досадуя на себя, она опустила глаза.
— Предпочитаю идти с вами, — пробормотала она и погасила свечу.
