— Когда он отплыл? — выпалил он.
— Вчера утром.
— Один?
Она покачала головой.
— Рубен Круз и его брат вели катер. И он захватил с собой Регину Всрнер.
— Немецкая миссионерка из лагеря шахтеров, — сообщил Андреас, когда высокий обернулся к нему с гневно-вопросительным выражением. — Опытный врач. Она делает доброе дело, Филипп.
Звучит так, словно он его успокаивает, подумала Анжела. Мужчина, которого зовут Филипп, ей совсем не нравился.
— В Амараде есть рация? — слова выпалил он.
— Не знаю. Наверное, нет, — сказал Андреас с несчастным видом.
Филипп обратил к Анжеле свой пронзительный взгляд.
— Когда здесь последний раз слышали Крея?
— Я его не слышал, — просто сказала она, — Он не выходил на связь. Он, знаете ли, не беспокоится о своей безопасности. — Или о моей, — могла бы она добавить, но не добавила.
Его глаза сверлили ее.
— Где все остальные? Дети?
— Их отправили по домам, как только было получено штормовое предупреждение.
— И то слава Богу. А прочие?
— Ушли вчера. Кроме Хосе Лопеса. Я заставил его уйти около трех часов назад.
Андреас быстро сказал:
— Лопеса я видел в школе, Фил. Он в безопасности.
Анжела облегченно вздохнула. Она раньше не представляла, что будет так беспокоиться о слишком сознательном Хосе.
— Так, теперь ты. Что мне с тобой делать? Фил бесцеремонно осмотрел ее с головы до ног. Конечно, он же не представляет себе, что я девушка, напомнила себе Анжела, отчасти смиряясь с его бесцеремонным взглядом. Но все равно его холодное превосходство было невыносимо. Она сжала губы, чтобы предотвратить резкий ответ. В конце концов, он, наверное, собирается спасать ее. Она сказала:
— Я намерен выбираться на возвышенное место.
Его глаза сузились, он словно впервые увидел ее рюкзак и одежду для улицы.
— И где же это место? — осведомился он, явно забавляясь.
Она стиснула зубы и деревянным голосом ответила:
— Пока не знаю. Надо идти вверх. У меня есть карта и компас, — с гордостью добавила она.
Это сообщение неожиданно произвело сильное впечатление на мужчину, его лицо, во всяком случае, очень изменилось Анжела вдруг увидела, что это поразительно красивое лицо — тонкое и выразительное. Темные глаза окаймлены длинными ресницами, а рот, казалось, познал все чувственные тайны мира. Она изумилась собственным мыслям и отвела глаза.
— Так у тебя есть карта? — мягко спросил он.
— Да, ее оставил один антрополог. Уинстон говорил, что это работа дьявола, — тихо сказала она вздрагивающим от напряжения голосом. — Она хранилась среди ученических работ.
