Сильвия подняла глаза с ясной улыбкой.
— Привет.
— Здравствуйте, — сказала Анжела и добросовестно добавила:
— Как вы себя сегодня чувствуете?
— Снова человеком. Сегодня утром я себя чувствовала древесной лягушкой, — с кислым видом сказала Сильвия. — Это мой первый и последний опыт пребывания в палатке в лесу. А вы ухитрились провести в ней целую ночь, Надо сказать, я вам не завидую.
Анжела была обезоружена.
— Да, такое запоминается надолго, — согласилась она. — Я бы не хотела снова это пережить, — добавила она, с дрожью вспоминая крепкое тело Фила рядом с собой в темноте палатки. Но это была неправда. Сильвия Мартинес тонко улыбнулась и начала обсуждать фасоны из журнала. Анжела слушала ее вполуха.
Да, это была неправда. Она бы сделала все, что угодно, преодолела бы любые препятствия, только чтобы снова быть с Филом Боргесом. Он покровительствовал ей и он же отверг ее. Да какая разница, с досадой думала она. При одной мысли о его красивом строгом лице она таяла, кровь быстрее бежала по жилам, и все, чего ей хотелось, — это крепко прижаться к нему и закрыть глаза.
Любовь. Да, вот что это было. Это не девичий пыл. И не ее неопытность. Когда она встретила Джеймса, антрополога, она была моложе и впечатлительнее, чем сейчас. Нет, сколь бы она ни была неопытна, она достаточно давно научилась различать абсолютные ценности. Это была любовь.
Анжела внезапно села, чувствуя себя изумленной. И слегка встревоженной. Одно дело — сознавать, что ты любишь мужчину, который обнимает тебя и, похоже, заботится о тебе. И совсем другое — понимать, что ты все еще любишь человека, только что отвергшего тебя. Особенно, сухо подумала она, если ты после этого оказываешься наедине с женщиной, которая почти наверняка была его любовницей.
— Вы в порядке? — услышала она вопрос Сильвии. Он, казалось, донесся откуда-то издалека.
— Что? — она вскинула голову и увидела, что ее компаньонка отложила журнал и сочувственно поглядывает на нее. — О, да, вполне. Я… э… просто кое-что вспомнила.
— Судя по вашему виду, ничего хорошего.
«Хорошего»? Анжела улыбнулась про себя. Да, действительно, ничего хорошего. Лишь небо, и ад, и глубокая тревога.
— Если вам когда-нибудь захочется рассказать… — мягко начала Сильвия.
Глаза Анжелы внезапно наполнились слезами. Что она могла сказать? «Я люблю мужчину, с которым вы иногда спите»? Она покачала головой.
Сильвия вздохнула. Но, к большому облегчению Анжелы, оставила тему. Как все бразильские женщины, она, вероятно, очень рассеянна, подумала Анжела. Даже когда пришел Фил и они сели обедать, Сильвия не утратила рассеянного выражения лица.
