Фил внес в палатку яркий фонарь и приглушил его свет, прикрыв регулируемую заслонку. Затем уселся напротив нее, скрестив ноги, и начал ужин из собственных запасов.
Анжела поежилась. Было ясно, что палатка рассчитана на одного человека. Вынужденная близость вызвала у нее сердцебиение. Конечно, он оставался совершенно невозмутимым, но ей от этого не легче.
Фил бросил на нее острый взгляд поверх тарелки.
— Ты очень нервный для отважного миссионера.
— Я не миссионер.
Он поднял брови, словно не веря ей.
— Нет? А что об этом скажет Крей?
Скажет много слов, по большей части гневных. Особенно сейчас, когда он начал понимать, что у нее есть собственная воля и своя цель в жизни. Но Анжела не стала говорить об этом с чужаком. Она лишь пожала плечами.
Фил поставил миску на пол и, обняв руками колени, поглядывал на нее. Несмотря на его расслабленную позу, Анжела чувствовала себя словно под микроскопом. Она напряглась.
— Как тебя зовут? — спросил он.
Анжела вздрогнула. Надо было подготовиться к такому вопросу, с досадой подумала она. А теперь он застал ее врасплох. Но она не намеревалась говорить ему правду. Секундное промедление уже выглядело подозрительным.
— Пол, — сказала она вызывающим тоном, зная, что опоздала.
Он поднял бровь.
— Я так понимаю, что в миссионерском центре Сан-Пауло тоже ничего не знают о тебе.
Она покачала головой. Глаза Филиппа сузились.
— Но почему?
Он не нравился ей, но он спас ей жизнь. Она выдала ему еще одну небольшую порцию правды.
— Семья матери послала за мной частных сыщиков. Уинстон боялся, что если они найдут меня, то сумеют уговорить бразильские власти отправить меня домой, в Англию. А если не сумеют, то просто похитят.
Ее спутник, молча, наблюдал за ней, и под его взглядом она поежилась.
— Неужели это было возможно?
Анжела закусила губу. Такой вопрос она часто задавала себе, особенно когда подросла.
— Отец так говорил.
Снова молчание. Она обнаружила, что его темные глаза чертовски проницательны.
— И ты решил остаться?
— О да.
Искренность ответа не вызывала сомнений.
Он опять прищурился.
— Потому что ты любишь Уинстона? Или Бразилию? Или был несчастен в Англии?
— Все вместе, — почти беззвучно ответила Анжела. У нее появилось мерзкое ощущение, что ее допрашивают в полиции.
Она внимательно посмотрела на сидящего напротив мужчину. Таких длинных ресниц она еще ни у кого не видела, они выделялись на загорелых скулах, словно бахрома маски. Некоторые женщины, должно быть, находят его неотразимым, неожиданно подумала она.
