До тебя порой,
как в сказке,
донесется рев ослов
да томительный и вязкий
долгий звон колоколов.
Ощутишь вдруг дальность дома
и услышишь, как навзрыд
вся трава аэродрома
по-испански говорит.
И с каким-то чувством странным
вспоминаешь, как во сне,
что тебя зовут Хуаном
в этой красочной стране.
А затем — сигнал тревоги.
Под крыло несется лес.
И невидимые боги
разбегаются с небес!
Первый бой.
И небо узко.
Вон фашист.
Блестят очки.
Не спасуй, Хуан из Курска,
крест свинцом пересеки!
Трассы вспыхивают ало.
Рвут на части небосвод
два мотора,
два металла,
два понятия свобод.
Лихо петли вертит мессер,
но не прост и ястребок.
Что-то, мессер,
ты не весел,
что-то валишься на бок.
Крутит мессер круг за кругом,
удаляется с небес.
Самолет с осиным брюхом
потрясает взрывом лес.
Только взвился грай вороний…
Сбит! Покойся без креста!..
По-разбойничьи «капрони»
приближается с хвоста.
Подлетел.
Струей цветастой
фюзеляж насквозь прошил.
Вздрогнул ястреб.
Что ж ты, ястреб?
Ястреб крылышки сложил…
Сбит…
Смертельная минута.
Ваня вывалился круто
в пустоту, глаза закрыв.
Гулкий купол парашюта
прозвучал, как белый взрыв.
11
Лямки остро въелись в плечи.
Неизвестное суля,
мчит стремительно навстречу
обожженная земля.
Небо дымное, рябое.
Под ногами желтый луг.
И гортанный говор боя
возле глиняных лачуг.
Монастырь встает кремнисто.
Здравствуй, старый шар земной!
Парашют погашен быстро.
Летчик замер под стеной.
Хмель садов густой, душистый
Ум сверлит один вопрос:
где свои и где фашисты?
Дон-Кихот к стене прирос.
Осмотрелся.
Надо влево —
миг, стремительный бросок
мимо каменного хлева,
через пашню — и в лесок…
Но внезапно — крик неистов.
Чей-то хохот, словно лай.
Глянул —
двое фалангистов
тащат девушку в сарай.
Рот зажали, дышат жарко
и, как злое воронье,
на ходу срывают бархат
с молодой груди ее.
Боги, боги, вы убоги!
Там — лесок, а тут — сарай.
Жизнь одна
и две дороги.
Ну, идальго, выбирай!
И Хуан броском к сараю.
Жертву кинули враги.
Одного отправил в рай он,
крикнул девушке:
— Беги! —
Но второй, в крестах отличий
ловко вышиб пистолет,
навалился тушей бычьей,
молча выхватил стилет.
Покатились в схватке скорой
силу всю пуская в ход,
по планете,
по которой
шел в бессмертье Дон-Кихот. .
У Хуана нету шанса,
явно мускулы сдают.
Где ты, верный Санчо Панса?
Нет тебя.
Противник лют.
Тьма и огненные ливни.
Смерть в тисках мясистых лап…
Но внезапно твой противник
стал грузнее — и ослаб.
И Хуан вскочил и шало
отряхнулся — вот дела! —
сталь кастильского кинжала
у врага в спине дрожала,
кровь нечистая текла.
Надвигался рокот танка.
