Только тогда Солнце полностью откроется для наблюдений. Он уверен, что в конце концов это будет сделано.
Вскоре к их бормотанию присоединился голос Райджера, который, не выдержав, начал рассказывать о Церере. Работа там осложнялась слишком кратким периодом обращения Цереры вокруг своей оси, который длится всего лишь два часа. Благодаря этому звезды проносятся по небу с угловой скоростью, в двенадцать раз превышающей скорость движения звезд на земном небосклоне. Поэтому пришлось создать настоящую цепь приборов, состоящую из трех телескопов, трех радиоскопов и прочей аппаратуры, чтобы они по очереди вели наблюдения.
– Почему вы не используете один из полюсов? – спросил Конес.
– Ты подходишь к этому вопросу, исходя из условий, к которым привык на Меркурии, – нетерпеливо возразил Райджер. Даже на полюсах небо там напоминает водоворот…… К тому же половина его всегда скрыта от наблюдений. Если б Церера, подобно Меркурию, была обращена к Солнцу только одной стороной, мы имели бы над головой относительно стабильное небо, картина которого менялась бы полностью раз в три года.
За окном постепенно серело, медленно наступал рассвет.
Тальяферро задремал, усилием воли не позволяя сознанию отключиться полностью. Он опасался заснуть, пока бодрствуют остальные. У него мелькнуло, что все они сейчас задают себе один и тот же вопрос: «Кто? Кто же из нас?» Все – за исключением виновного.
Вошел Мендел, и Тальяферро быстро открыл глаза. Видимый из окна кусок неба принял голубой оттенок. Тальяферро был рад, что окно плотно закрыто. В отеле, конечно, имелось кондиционирование, но те из жителей Земли, которые питали, с его точки зрения, странное пристрастие к свежему воздуху, в теплую погоду открывали окна. Тальяферро, который никак не мог забыть об окружающем Луну безвоздушном пространстве, при одной мысли об этом содрогнулся от ужаса.
– Кто-нибудь из вас желает что-то сказать? – спросил Мендел.
Все молча смотрели на него, а Райджер отрицательно покачал головой.
– Я проявил пленки, господа, и ознакомился с заснятым вами материалом. – Мендел бросил на кровать аппараты и проявленные пленки. – И ничего не обнаружил! Боюсь, что у вас теперь будут трудности с монтажом. Приношу вам за это свои извинения. Вопрос о пропавшей пленке остается открытым.
– Если она вообще существует, – широко зевнув, заметил Райджер.
– Господа, я предлагаю спуститься в номер Вильерса, – сказал Мендел.
– Зачем? – испуганно воскликнул Конес.
