- Я вот, думаю, Тук - может и нашелся уже тот, кто прищемит хвост, и не только этой "солдатской кружке", Лулияне...
В просторном замковом дворе сегодня царствовал ветер, заставляя невольно ежиться от холода. После хорошо протопленного Гильдиного царства, в моем платье с разрезами было не особо комфортно. Но, подниматься за жилетом совсем не хотелось. Тем более что подросток уже махал мне рукой у дверей в конюшню. "Интересный выбор экскурсионного маршрута", - невесело хмыкнула я, и поспешила в его сторону.
- Я хочу показать вам, госпожа, где я живу, - объявил мне Абрамка и торжественно распахнул приснопамятную дверь.
Внутри, действительно, произошли некоторые перемены: солома, еще вчера надежно прикрывающая тайный лаз, была разнесена по противоположным углам отсека, обнажив по центру, свежую, еще сырую каменную "заплату" в стене на месте квадратного проема. На полу, там, где стоял на коленях наемник, кровь была качественно замыта. А вот мой "намордник", так и остался висеть на шесте в перегородке. Я пригляделась к нему и невольно поежилась: "Неужели, я вот с этой грязной тряпкой во рту пробыла половину дня?.."
- Да, лихо вы этого Колуна отделали! - оторвал меня от созерцания вчерашнего позора, мальчишка. - Его в башню двое волокли, а он даже ноги не переставлял. Научите меня так драться? - и преданно заглянул в глаза.
- Конечно, Абрамка. Только, если у меня будет такая возможность, и ты найдешь подходящие палки, - добавила, уже на всякий случай. - Ну, показывай свои апартаменты.
Подросток улыбнулся и тут же, позабыв о торжественности, рванул в сторону внутренней двери предбанника.
- А это наша конюшня, - дождавшись меня, махнул он рукой вглубь длинного светлого помещения с сильно характерным запахом. - Только сейчас здесь лошадей нет - одни пасутся под деревней, а на других уехали по делам. Один Дубок остался. Он захромал на днях. Его конюх лечит. Хотите Дубка покормить?
- А это можно? - уточнила я неуверенно.
- Конечно, - просиял в ответ Абрамка. - Он спокойный, пойдемте, - и повел меня вдоль отсеков. Я таковых насчитала десять и оказалась где-то посередине конюшни...
Дубком именовался конь рыжей масти с волшебно пушистыми ресницами. Я протянула ему в смотровое окошко хлебную корку, специально для этой цели прихваченную Абрамкой с кухни, и затаила дыхание. Дубок понюхал мою руку и осторожно, одними губами, мягкими и бархатистыми взял кусок:
