- Вот здесь это и произошло... Неонила Марковна лежала на спине, головой на поваленном стволе и с раскинутыми руками. А волк напал, видимо оттуда, - Валерыч ткнул пальцем в сторону берез. - Вета, ты как?
- Нормально... А, почему лесник решил, что это именно волк? Их ведь уже много лет в окрестных лесах никто не видел. К тому же была осень, а не весна после "голодной" зимы.
Валерыч потер лоб и рассудительно скривился:
- Видишь ли, определил по следу. У волка след особый, он лапу держит "в комке", пальцы не растопыривает, как собака. И еще, по ране ... на шее и горле, по отпечаткам зубов. Это потом и судебный медик подтвердил. Большой был зверь.
Я, наконец, подняла глаза и посмотрела на березы:
- А это что такое?.. - подошла вплотную к правой из них, где на стволе, примерно в метре от земли, чернел сантиметров десять в диаметре круг.
- Не знаю, - озадаченно произнес склонившийся рядом мужчина. - Когда мы твою бабушку забирали отсюда, на следующий вечер, выпал снег. Ты же помнишь, какая тогда осень была? Уже после десятого начало пробрасывать. И весь ствол с этой стороны залепило. А видел ли это лесник или участковый, кто его знает, я их отчет не читал, не дали.
Склонившись над самым "кругом", я осторожно его понюхала - пахло влажной горелой берестой. Затем, осторожно прикоснулась к угольно-черной поверхности пальцами и тут же отдернула руку.
- Ты чего? - спросил отпрянувший мужчина.
- Странное ощущение... будто в пальцы что-то кольнуло вдруг.
- Ну, знаешь ли, Вета. Ощущения у нее... Давай-ка, лучше я тебя расслаблю, - и вытянул из кармана своей камуфляжной куртки маленькую фляжку.
- Что у тебя там? - рассеянно спросила я, растирая пальцы.
- Местный коньяк - самогон на кедровых орехах, - Валерыч протянул мне фляжку с уже откинутой крышкой. - Давай, Вета, помяни свою замечательную бабушку по-христиански.
- По-христиански? Ну, давай. Как там говорится: Упокой, Господи, душу рабы своей, Неонилы Марковны...
- ... и прости ей все ее прегрешения, - закончил Валерыч очень серьезно.
Сделав пару маленьких обжигающих глотков, я шумно выдохнула.
Мужчина, приняв назад емкость, расплескал остатки самогона по поляне.
- О-ох! - желудок, вдруг жутко скрутило и меня перегнуло прямо лицом в высокую траву. А секундой позже и вовсе вывернуло наизнанку, освобождая от щедрого Марининого обеда и "поминальной" жидкости. Валерыч, испуганно наблюдавший за мной, мастерски выругался в лучших деревенских традициях.
