Я нажала кнопку на подарке и отошла. Сырые листья и ветки мигом вспыхнули огнем. И вот он свет.
Свет, пересекающий небольшую поляну, свет, отражающийся на металле корабля, свет, что забирает меня к себе, пока я стою тут. Свет от огня.
Брэдли подарил мне коробочку с огнем. Ту, что может разжечь огонь почти везде, почти в любых условиях, почти любым топливом. Разжечь огонь, чтобы дать свет против тьмы.
И на некоторое время это все, что я могу делать. Просто смотреть на нее, пока меня не пробирает дрожь, и я не сажусь ближе к огню, и дрожь прекращается. И это время идет очень, очень долго. Сейчас я могу видеть только огонь.
Скоро мне понадобиться узнать, сколько провизии у меня осталось, чтобы прожить. Скоро мне понадобиться проверить, уцелело ли что-нибудь из оборудования связи, чтобы я смогла связаться с конвоем.
Скоро мне понадобится взять тела моих родителей и…
Но это все скоро, не сейчас…
Сейчас есть только огонь в коробочке.
Сейчас есть только крошечный свет против тьмы.
Все, что может случиться дальше — подождет.
Я не до конца понимаю, о чем говорила моя мама, я не могу понять, что надежда — это что-то, что ты можешь отдать, или что-то, что ты можешь принять.
Но я сказала, что приму, я сказала, я приняла.
Так я и сижу перед огнем Брэдли, на поверхности темной, темной планеты, и во мне теплится их надежда, даже если и не моя. Кроме надежды, что этого будет достаточно.
И затем я вижу, как светает в воздухе, в небе надо мной и за моей спиной. Я разворачиваюсь, чтобы посмотреть восход солнца этой планеты, и до меня доходит, что наступает утро, что я дожила до утра.
Что во мне было достаточно надежды, чтобы выжить до утра.
— Хорошо. — Думаю я про себя.
Хорошо.
И начинаю решать, что делать дальше.
