Нельсон придерживался противоположного мнения: будь он человеком, принимающим решения, «весь французский флот признал бы мой триумф, либо меня ждал бы позор». «По характеру своему, — писал он жене, — я не способен на осторожные, медленные шаги. Я хочу быть адмиралом и командовать английским флотом! И я скоро добьюсь своего, либо мне конец». Ну а пока капитан Нельсон по крайней мере мог утверждать — и действительно утверждал, — всем достигнутым он обязан себе самому.
«Меня высоко ценит вся Европа, — говорится в другом письме. — Даже австрийцам прекрасно известно мое имя… Рискну сообщить тебе по секрету, у меня есть возлюбленная, и это ни много ни мало сама римская богиня войны Беллона. По крайней мере так говорится в посвященных мне французских стихах, и авторы их настолько забросали меня лаврами, что из-под них почти не видны мои желтые щеки. «Дорогой Нельсон», «любезный Нельсон» и «пылкий Нельсон» — сколь ни абсурдны подобные выражения, они все же лучше, чем ругань: все мы падки на лесть».
В июле случилось очередное беглое свидание с адмиралом Пьером Мартеном, и вновь Хотэм дал команду отступить. «Так закончилась наша вторая встреча с этими господами, — писал Нельсон герцогу Кларенсу. — А ведь мы имели отличные шансы захватить все их корабли».
Сэр Хайд Паркер, временно заменивший Хотэма на посту командующего флотом (тот направился домой, намереваясь, как выяснилось, навсегда оставить действительную службу), тоже оказался нерешительным военачальником. С ним впоследствии Нельсону еще предстоит скрестить шпаги. Но командовать средиземноморской флотилией назначили другого офицера — адмирала сэра Джона Джервиса. К тому времени ему исполнилось уже шестьдесят два года, он обладал огромным опытом и сильным характером, будучи к тому же, по словам Нельсона, человеком на редкость самоотверженным. Сын адвоката, отпущенный отцом на все четыре стороны с двадцатью фунтами в кармане, Джервис поступил на флотскую службу в четырнадцатилетием возрасте, а через десять лет уже командовал «Дикобразом» и видел, как Джеймс Вулф атакует Авраамовы высоты под Квебеком. Нельсон встретил нового начальника с распростертыми объятиями. «Узнав о вашем назначении, — говорил он ему впоследствии, — я сразу же успокоился». Джервиса и самого обрадовала перспектива служить с таким человеком, как Нельсон: он воспринимал его скорее как сослуживца, нежели подчиненного. Нельсон почти сразу получил чин коммодора, а значит, лишних десять шиллингов жалованья в день. К тому же ему намекнули — и контр-адмиральское звание не за горами.
