А впереди Нельсона ждало очередное разочарование. «Агамемнон», нуждавшийся в срочном ремонте, стал на якорь в Ливорно. Лорда Худа, отозванного в Лондон, временно заменял вице-адмирал Уильям Хотэм, сын баронета, офицер, несомненно, мужественный, но нерешительный, вечно во всем сомневающийся и «вообще не предназначенный», по мнению Нельсона, командовать крупными силами. Едва его корабль был снова готов к выходу в море — а во время ремонта капитан посетил Геную, красивейший, как он находил, из виденных им городов, где удостоился чести быть принятым дожем, — как Нельсон поспешил в Тулон, намереваясь вместе с Хотэмом атаковать французский флот, если тот вознамерится поднять паруса. Погода стояла ужасная, бушевал, отмечает Нельсон, «настоящий ураган», в какой ему раньше попадать не приходилось. Хуже того, он снова чувствовал себя неважно: разыгралась лихорадка, раздулась щека. Болели и многие другие члены команды.
Блокада Тулона оказалась предприятием долгим и утомительным. Однако же в марте 1795 года французский адмирал Пьер Мартен получил указание недавно сформированной в Париже Директории оставить Тулон и сопровождать флотилию, направляющуюся к Корсике, оказавшейся в руках англичан. Мартен не пришел в восторг от такого задания: три четверти его матросов никогда не выходили в море. Многих из лучших офицеров либо арестовали, либо казнили в дни террора. Суда, численностью англичанам не уступающие, были хуже вооружены и не так маневренны. Но категоричные указания Директории отказа не предусматривали. Французский флот вышел из Тулона и сразу попал в беду.
Два судна столкнулись, и одно из них, восьмидесятичетырехпушечный «Передовой», потеряло фок- и грот-мачты. Видя, как корабль отстает от остальных, Нельсон решил воспользоваться подвернувшейся возможностью и устремился в погоню за «Передовым». Он приблизился к французам с кормы на расстояние ста ярдов и с удовлетворением наблюдал за тем, как его артиллеристы, подготовке которых он всегда уделял самое пристальное внимание, открывают огонь из бортовых орудий. «Почти все ядра попали в цель», — записывает он. И к часу пополудни «Передовой» представлял собой совершенную развалину: паруса его свисали клочьями, бизань-мачта, топ-мачта и реи прямой бизани разбиты.
К тому времени адмирал Мартен уже развернул свои суда и приготовился к бою. Но Хотэм, не желая ввязываться в полномасштабное сражение и подвергать «Агамемнон» риску быть отрезанным от основных сил, дал сигнал к отступлению. На следующий день британский флот столкнулся с «Передовым» и буксирующим его двадцатичетырехпушечником «Цензор». После непродолжительной стычки оба капитулировали, и Джорджа Эндрюса послали вывесить на мачтах того и другого английские вымпелы. Нельсон тем временем отправился на флагманский корабль в надежде убедить Хотэма начать преследование Мартена и заставить его принять бой, явно ему невыгодный. Оба французских корабля понесли тяжелые потери, в то время как «Агамемнон» насчитывал всего тринадцать раненых. Опытный командир отряда, в который входил «Агамемнон», контр-адмирал Сэмюэл Гудолл, получивший чин лейтенанта за два года до рождения Нельсона, поддержал капитана, заявив: решительный удар может принести успех, небывалый в истории британского флота. Но Хотэм был не из тех людей, что наносят решительные удары. Он лишь исполнял приказы. Два французских судна выведены из строя, а стало быть, опасность, нависшая над Корсикой, на данный момент миновала: «Мы отлично справились со своей задачей».
