Путешествие началось неудачно, и уже это можно было счесть дурным предзнаменованием. «Мы отплыли в полдень 12 апреля (1784 года), — так начинается запись, свидетельствующая далее о крайне взвинченном состоянии Нельсона. — Дурак лоцман — как подумаю о нем, так ругаться хочется — посадил нас на мель, да такую высокую, что можно было буквально бродить вокруг судна, пока не наступил очередной прилив. Всю ночь и часть следующего дня мы проболтались на месте под жестоким ветром и снегом… В среду у меня случился конфликт с голландцем — капитаном торгового суда Ост-Индской компании… Он на меня пожаловался, но, к счастью, адмиралтейство встало на мою сторону, что не часто бывает, когда возникает вероятность скандала».
Ссора с голландцем стала лишь первой в череде горших испытаний. Никуда было не деться от леди Хьюз, муж которой некогда командовал «Бореем». Точно так преследовала всех и мисс Хьюз, ни у кого из офицеров симпатий не вызывавшая, не говоря уж о самом Нельсоне. С другой стороны, корабельного казначея сопровождала очаровательная жена, и за ней напропалую ухаживали все лейтенанты, а также врач. Далее — необходимость участия в традиционных празднествах, связанных с пересечением экватора, когда все члены экипажа и пассажиры призываются ко двору царя Нептуна и проходят ритуальную процедуру омовения. Наконец, Нельсону следовало прочитать целую лекцию офицерам и матросам об опасностях для здоровья тропического климата и необходимых мерах предосторожности. А хуже всего — по прибытии на Подветренные острова ему предстояло служить под началом сэра Ричарда Хьюза.
Сын первого баронета, извлекший немалые выгоды из пребывания на посту инспектора флота в Портсмуте, сэр Ричард, человек легкого характера, являлся в общем-то славным малым, более похожим на добродушного сельского доктора, нежели на морского офицера высокого ранга. У него не хватало одного глаза, но потерял он его не на войне, а в результате несчастного случая, при попытке раздавить таракана столовым ножом. Нельсон сразу решил — такого человека нельзя ни уважать, ни любить. «И адмирал, и его окружение — никчемная публика, — писал он. — Мне он не нравится, слишком раскланивается во все стороны». Хыоз — «превосходный скрипач», но чрезмерно много времени уделяет настройке скрипки, а вот команда его «явно не настроена». «Живет он, — продолжает Нельсон, — в пансионате на Барбадосе, что негоже адмиралу британского флота. Его поведение не соответствует высокому званию английского адмирала». Естественно, никаких сомнений относительно того, что дозволено, а что не дозволено английскому капитану, у Нельсона не было; так что, получив вместе с сэром Ричардом и леди Хьюз приглашение пожаловать на прием в резиденцию губернатора Подветренных островов сэра Томаса Ширли, он счел возможным взять с собой нескольких мичманов. «Ваше превосходительство извинит меня за то, что я привел с собой мичманов, — заявил он. — Я взял за правило при каждом удобном случае вводить их в хорошее общество, ибо на море им, кроме как со мной, встречаться практически не с кем»,
