Течение было бурное, едва не валило с ног. Тийна споткнулась, и её чуть не унесло: я успел поймать её за руку.
— Идём обратно! На берег! Ты не поможешь Каарелу, если утонешь!
Но Тийна не слушалась. Затевать борьбу в бурной речке было по меньшей мере глупо, и мне пришлось следовать за сумасшедшей девчонкой, держа её за руку, с трудом сохраняя равновесие и всё глубже погружаясь в холоднющую воду.
Наступил миг, когда я не увидел берега. Вокруг была одна чёрная вода. Меня охватил слепой ужас.
— Господи, спаси нас! — закричала Тийна.
— Господи… если Ты есть…помоги!.. — прошептал я, изо всех сил упираясь ногами в дно. — Господи… если Ты есть… Господи, пожалуйста, будь!..
Мы не помнили, как оказались на противоположном берегу. Я, упав на мокрую траву, приходил в себя, а Тийна уже бежала к храму. Я поплёлся за следом.
Село словно вымерло. Нигде не было видно ни огонька. В сверкании молний храм высился холодной неприступной крепостью. Тийна стояла на коленях перед запертыми дверьми и плакала. Я поднялся по лестнице и сел рядом с девушкой.
Тийна молилась долго. Я совсем замёрз и стучал зубами. Вдруг у церковной ограды я увидел человеческую фигуру. Она спешила к нам.
— Надежда! — узнал я.
Тийна вскочила на ноги и обернулась.
Надежда была уже рядом с нами.
— Жив твой брат, жив, не бойся, — сказала она.
Тийна порывисто обняла её и зарыдала в голос.
Надежда отвела нас к себе домой и заставила переодеться. Обратный путь я помню как в тумане.
Тийна отделалась насморком. Я с высокой температурой угодил в больничный корпус. Но мне тоже повезло: всё-таки, не воспаление лёгких. Тийна навещала меня каждый день и просила прощения. Ради этого я готов был болеть сколько угодно.
Но Тийна приходила в больничный корпус не только для того, чтобы повидать меня. Они с Ольгой Васильевной готовили для Каарела новое жильё на первом этаже больничного корпуса. Все слёзы были выплаканы, и Дядя Фил бойко стучал на крыльце молотком, оборудуя пандус, чтобы можно было въезжать и выезжать по нему на коляске. Коляску уже приобрели — самую удобную и современную.
Лето заканчивалось. Заканчивалось и моё пребывание в лечебнице. Было решено, что как только я выздоровею от своей простуды, отправлюсь домой. Я не знал, как я смогу пережить разлуку с Тийной, с Каарелом, с Дядей Филом и остальными. Но я твёрдо намеревался вернуться в лечебницу в качестве врача, когда повзрослею и наберусь жизненного опыта.
