Дядя Фил и Анна Стефановна пытались мне помочь, но у них самих было по дюжине подопечных, столь же кротких и послушных, как мои. К тому же, Дядя Фил теперь часто дежурил в больничном корпусе.
Впрочем, через некоторое время вольная жизнь бывшим пациентам Эстонца наскучила. Им надоело кидаться колбасой и по ночам мазать спящих зубной пастой. На своём опыте они убедились в том, что, когда всё можно — ничего не хочется. Теперь они день-деньской валялись на незастеленных кроватях, подыхая от скуки.
Я ожидал, что Эстонец со дня на день поправится и вернётся к нам, но он что-то не спешил выздоравливать. И вот, в одно прекрасное утро к нам в корпус явился незнакомый здоровенный дядька.
Мы как раз завтракали, вернее, давились подгорелой кашей, которой нас нынче потчевал сломанный комбайн.
— Здравствуйте! — звучно произнёс незнакомец. — Приятного аппетита!
— Здрасссь, — лениво промямлило несколько голосов. — Пасиб…
Я поднялся со своего места, потому что за спиной незнакомца стояла Тийна.
— Привет! — радостно сказал я. — Давно не виделись… Хорошо, что ты зашла…
Она взглянула на меня потемневшими глазами, и моя улыбка испарилась. Я вспомнил, что два года назад я впервые увидел Тийну Томмсааре именно такой — измученной и заплаканной.
— Это ваш новый доктор, — тихо сказала она, показывая на незнакомца.
Мы остолбенели.
— Я покажу вам вашу комнату, — обратилась она к пришельцу, — и заберу оттуда вещи брата…
— Я помогу! — спохватился я.
Тийна пожала плечами, — мол, как хочешь, — и мы направились к комнате Каарела. Дверь была заперта; Тийна достала из кармана маленький ключик.
— А разве Каарел не вернётся? — спросил я.
И дурак, что спросил, ведь и так всё было ясно. А Тийна заплакала, отворяя дверь.
В комнате было немножко пыльно. Новый доктор вошёл и, поставив на стол с компьютером свою спортивную сумку, оглядел маленькое помещеньице, где всего-то и было что стол, стул и кровать. В восточном углу на полочке стояли две иконки и подсвечник с наполовину сгоревшей свечой.
— Ничего лишнего, — одобрительно сказал новый доктор.
Тийна выдвинула ящики стола и сложила в рюкзачок несколько книг и фотографий. Потом сняла с гвоздя старый заплатанный халатик. Больше взять было нечего.
— Если вам что-то будет нужно, Георгий Владимирович, приходите в больничный корпус, Ольга Васильевна теперь живёт там, — сказала Тийна и быстро вышла из комнаты.
Я побежал за ней.
Тийна шла, не оглядываясь. Я догнал её у калитки и преградил ей путь.
