— А Принц? — вспомнил я.
— Детская сказка, — сказал психолог. — Его не существует.
— Значит, он больше мне не помешает? — обрадовался я. — И я смогу выиграть?
Психолог кивнул головой.
— Если будешь помнить о трех вещах: спокойствие, воля, вера в себя, — ответил он.
Эти слова он повторял мне изо дня в день много лет подряд. Я хотел было сказать, что прекрасно их помню, но не успел, потому что проснулся…
На кухне дежурные уже вовсю гремели посудой. Новенькие бестолково суетились вокруг своих скомканных постелей. Видать, проголодались. Я тоже чувствовал голод, но приказал себе не нервничать. Странный сон подействовал на меня самым чудесным образом. Я вдруг ощутил в себе силу, которую, казалось, навсегда оставил за воротами лечебницы…
"Спокойствие, воля, вера в себя!" — мысленно повторил я, внимательно посмотрев на свою постель; несмотря на аутотренинг, я совершенно не представлял себе, что с нею делать. Дома этой позорной работой занималась только мама.
— Безобразие, — раздалось из коридора.
В дверях стоял Эстонец.
— Почему старшие не помогают? — грозно спросил он.
— Мы предложили! — загомонили голоса за его спиной. — Они сказали, что не хотят!
— Да мы вообще молчали! — не выдержали новенькие.
Старшие заявили, что младшие врут. Младшие завопили, что врут старшие. Эстонец сказал, что, в таком случае, без обеда останутся все. Пациенты дружно онемели от изумления. Один я сохранил присутствие духа.
— Дорогой Каарел, — учтиво промолвил я, пользуясь паузой. — Я, в отличие от остальных, не стану отрицать, что отказался от помощи. Но я искренне раскаиваюсь. Не могли бы вы показать мне, как это делается?
Эстонец некоторое время молча изучал меня, а я спокойно и невинно смотрел прямо ему в глаза. Наконец, тяжёлая туша сдвинулась с порога.
— Так и быть, — сказал доктор, подходя к моей кровати.
Толстому, неуклюжему Эстонцу понадобилось не менее десяти минут, чтобы убрать постель. Надо было видеть, с каким трудом он наклонялся, чтобы заправить простыню под матрас! К концу процедуры по его лицу градом катился пот.
— Понятно? — тяжело дыша, спросил доктор, поправив уголок поставленной треугольничком подушки.
— О, да, благодарю вас! — с самым серьёзным видом ответствовал я. — Хотите, чтобы я повторил? — прибавил я для пущей искренности.
Эстонец снова задумался, глядя на меня. Новенькие кровожадно вытянули шеи…
— Завтра утром, — сказал доктор.
Сидя в одиночестве за большим кухонным столом, я пытался понять: что за странное чувство мелькнуло в холодных глазах Эстонца, затуманив стальной недоверчивый взгляд и подарив мне первую победу?..
