Недавно другие американцы смоделировали условия жизни на Марсе и обнаружили, что марсианская температура, давление и влажность вполне подходят для развития микроорганизмов, выделяющих метан. Профессор Тимоти Крал из Университета штата Арканзас поместил в специальную камеру искусственную почву из модифицированной вулканической золы, которая по составу, размеру гранул, плотности и магнитным свойствам примерно соответствует марсианской почве. Далее в камере была создана атмосфера из смеси водорода и двуокиси углерода, в которой микроорганизмы, выделяющие метан (метаногены), должны были бы прекрасно себя чувствовать. И действительно, в этих условиях метаногены отлично размножались.
Марсианская атмосфера имеет низкие давление и температуру, содержит очень мало воды, много двуокиси углерода (углекислоты), в ней практически отсутствует кислород. И хотя предположение о наличии в марсианской атмосфере водорода пока не получило убедительных доказательств, основные условия для жизни метаногенов на Марсе имеются. Даже в отсутствие водорода некоторые штаммы таких микроорганизмов могут обходиться одной углекислотой.
Профессор Крал считает, что на Марсе микроорганизмы могут существовать в почве на некоторой глубине, где теплее и выше влажность. В пользу такого предположения свидетельствует обнаружение космическими аппаратами («Одиссеем» и другими) под поверхностью Марса целых океанов льда.
Из этих исследований уже сделали «практические» выводы. Если метаногены действительно могут размножаться в искусственных «марсианских» условиях, то имеет смысл доставить их на поверхность «красной планеты».
Метан — один из парниковых газов, задерживающих тепло у поверхности планеты, и соответственно может повысить ее температуру настолько, что на Марсе смогли бы поселиться и люди.
Разумеется, делать этого ни в коем случае нельзя, принудительное заселение других планет земными микроорганизмами может привести к совершенно неизвестным, но наверняка вредным последствиям. О том, к чему приводило такое заселение новооткрытых земель на Земле, читатель узнает в главе 6.
Коацерваты Опарина
«Статистическую» невозможность самозарождения жизни попытался преодолеть в своей теории коацерватов наш академик Александр Иванович Опарин (1894–1980). Он предположил, что первоначально белки и другие сложные органические молекулы могли возникнуть в водной среде, в первичном океане планеты.
Это действительно возможно, хотя бы под действием все тех же молний. Далее эти сложные молекулы могли объединяться в «коацерваты», такие крупные органические образования, плавающие, как клецки, в первичном бульоне-океане. Внутри капель-коацерватов, согласно этой теории, могли начаться реакции, приводящие к образованию еще более сложных веществ, причем часть из них могла покидать коацерват. То есть налицо основные признаки жизни — рост, развитие, размножение, обмен веществ. А поскольку все происходит в ограниченном объеме, то вероятности реакций резко возрастают и статистическая невозможность преодолена.
