Ее голос то становился громче, то затихал. Закончив свой рассказ, она прикрыла лицо ладонями. Этот жест живо напомнил Омово его мать, она вот так же заслоняла лицо руками, когда ее бил отец. Он во всех подробностях представил себе рассказанный Ифейинвой сон. И теперь у него было такое чувство, будто все рассказанное Ифейинвой происходило с ним самим. Он покачал головой:
— Не знаю, Ифейинва. Я в этих делах не разбираюсь.
— Я ничего не боюсь. И тоже не знаю.
— Но ты сказала ему об этом?
— Омово, ты же знаешь, я не могу ничего ему сказать.
— Да, я знаю.
Он взглянул на нее. Она так и светилась в своей белой блузке. На шее у нее была блестящая позолоченная цепочка, ниспадавшая в узенькую ложбинку между упругими, чуть заметно колышущимися грудями. Он догадался, что она без бюстгальтера, и тотчас его захлестнула волна желания.
— Я получил твою записку, Ифи. Как мило с твоей стороны. Очень мило.
— Мне пришлось ради этого купить гонцу сладостей.
— А я дал ему немного денег.
Ифейинва улыбнулась и весело взмахнула руками. На душе посветлело, печаль исчезла с ее лица.
— Знаешь, вчера он пришел и долго разглагольствовал по поводу твоего рисунка, дескать, он совсем непонятный.
— Когда вчера он проехался насчет моей бритой головы, я подумал, что вот сейчас он набросится на меня.
На землю спустилась тишина. Облака на небе пришли в движение. Сразу стало темнее. Небо покрылось желтыми, пепельно-серыми и бледно-голубыми бликами. Все краски были слегка приглушены сумерками. И это произошло совсем незаметно.
— Омово!
— Что?
— Я давно хотела спросить, почему ты обрил голову.
Он потрогал голову рукой. Плоть коснулась плоти.
Голова была гладкая и коричневая, как калебас[7].
— Меня обрил парикмахер. Вернее, его ученик. Я решился на это под влиянием момента. Вот как это случилось.
— У тебя теперь такой вид, будто ты скорбишь по чьей-то кончине.
— Ифи, для скорби существует много поводов.
— Ты часто вспоминаешь свою маму?
— Нет, но она всегда присутствует в моих мыслях, даже когда я не думаю о ней.
— Извини, что я коснулась этой темы.
— Извиняться не за что. Очень хорошо, что спросила. Так грустно, когда никто не спрашивает тебя о таких вещах.
— Да, это верно.
— А ты тоже вспоминаешь своих родителей? Я имею в виду — часто?
— Нет. Я ненавижу их за то, что они так со мной поступили. И в то же время я их люблю. Это тяжело. Вообще-то я беспокоюсь о матери. Ну, а отец — ведь он покончил с собой. И это тоже тяжело.
— Да, конечно.
