От группы отделился один и, пригнувшись, быстро побежал в их сторону. Левой рукой он придерживал на голове шапку-ушанку, а правой – болтающийся на правом боку планшет. Он, видимо, заметил Аникина, выглядывавшего из-за бронетранспортера, потому что обежал сгоревшую машину.
– Младший лейтенант Воронов… – с ходу, громко крича отрапортовал артиллерист. – Кто у вас здесь старший?..
– Старший – старший лейтенант Аникин… – без обиняков представился Андрей. – Вовремя подоспели, лейтенант…
– Слух начисто вынесло, товарищ старший лейтенант… – как бы оправдываясь, скороговоркой прокричал Воронов.
Его глаза, широко посаженные на совсем еще юношеском лице, глядели из-под низко надвинутой шапки с какой-то совсем мальчишеской радостью и одновременно выражали крайнюю решимость во что бы то ни стало выполнять поставленную боевую задачу.
Эта решительная сосредоточенность младшего офицера понравилась Аникину.
– Здорово нас выручили с этим домом, лейтенант… – подлаживаясь под громкость артиллериста, крикнул Аникин и кивнул в сторону дома-корабля. Он из экономии слов опускал в разговоре лишнее «младший».
– Три часа непрерывной стрельбы… И еще этот мост… – опять, словно оправдываясь, прокричал младший лейтенант и совсем по-мальчишески, шмыгнув носом, вытер его рукавом шинели.
– Немец бьет прямой наводкой. Зенитное орудие – метров четыреста, баррикаду успели построить… – показывая рукой в сторону улицы, прокричал Аникин.
Решительный младший лейтенант выразил желание своими глазами увидеть цель. Вместе с Аникиным и Латаным они по-пластунски взобрались на груду щебня, обрушенного вражеским снарядом. Пули летели так плотно, что сбитые ими камешки все время двигались и скатывались с гряды навала. Несколько балок, торчащих вкось и поперек, издавали стук, как будто кто-то размашистыми ударами – сразу по шляпку в древесину – вгонял в них гвозди.
– Восемьдесят восемь миллиметров… – подняв голову над гребнем и поглядев в сторону вражеской баррикады, с каким-то мальчишеским трепетом проговорил Воронов. Тут же его шапка, сбитая пулей, скатилась по битому кирпичу на мостовую.
– Тьфу ты… – выругавшись, Латаный молниеносно схватил младшего лейтенанта за полу шинели и с силой стащил вниз.
– Жить надоело?! – без всяких церемоний, в сердцах крикнул он и тут же, осекшись, подобрал упавшую шапку и заботливо подал ее артиллеристу.
– Спасибо… – приняв шапку из рук штрафника, деловито произнес младший лейтенант с таким видом, будто ничего не произошло. – Ничего, ничего… – словно успокаивая Аникина и Латаного, своим привычным, осипшим криком добавил он. – Цель уточнили…
