– У тебя были все основания. Это я налетела на тебя со своими идиотскими догадками… да еще прилюдно! О чем я только думала? Другой такой никчемной пасторской дуры свет не видывал.
Я невольно улыбнулась:
– А что, среди пасторских дур проводят конкурсы? И лучших награждают?
– Даже не сомневаюсь. Где-нибудь сидит комитет, состоящий из семнадцати подкомиссий, и следит за каждым нашим шагом. И хорошие пасторские жены – те, что играют на пианино и в совершенстве овладели искусством выпекания просфор, – получают золотую звезду за каждое доброе дело. А потом эти золотые звезды подсчитывают, и тогда… – Сара скривила губы и дернула плечом, дескать, сама знаешь, что тогда.
– Похоже, ты много размышляла на эту тему, – засмеялась я.
– Ты не понимаешь. Когда я выходила замуж за Дэвида, я ему говорила: не получится из меня настоящей пасторской жены. А он меня не слушал.
– Ты для него – идеал.
И это еще мягко сказано. Всякому, кто хоть раз видел их вместе, было ясно, что Дэвид Кэмперс без ума от жены. Да и как иначе? Бывало, примчится она в церковь, когда воскресная служба уже началась, тащит по центральному проходу своих десятилетних близнецов, а сама улыбается так, что вокруг становится светлее. Сара притягивала окружающих, никто не мог устоять перед ее обаянием. И муж знал об этом лучше всех.
Меня кольнула зависть. А Сайрус? Любил ли он меня когда-нибудь так же, как Дэвид любит Сару? Вряд ли. По-моему, так никто и никогда меня не любил.
Я подавила вздох.
– В общем, мы обе повели себя глупо. И мне правда совестно. Ты мой… – Я чуть было не сказала «единственный друг», но сама себя оборвала – это прозвучало бы чересчур душещипательно. Кроме того, ведь еще есть Макс. И Лили.
Сара закончила фразу за меня. Только чуть изменив ее. Вышло замечательно.
– Ты мой лучший друг! – Она жарко обняла меня. – Прости, что обидела тебя.
– Лучший друг? – вырвалось у меня.
– Конечно. – Сара отстранилась и серьезно заглянула мне в лицо. – Ты не такая, как все, Рэйчел. Пойми меня правильно, наши «библейские» дамы, они милые. Но тебе иногда не кажется, что они какие-то… фальшивые? – Ее миловидное лицо изобразило притворный ужас. – Что я такое говорю! Ну разве я не права? Я отвратительная пасторская жена.
– Я не проболтаюсь ни одной живой душе. Но если говорить о том, кто фальшивый, а кто нет, то перед тобой королева обмана. Вся моя жизнь – одна большая фальшивка, а я – гнусная лгунья.
– Это другое. – Сара покачала головой, неодобрительно поджав губы. – Ты не прикидываешься, что все распрекрасно. Ты просто держишь обиды в себе. Потому я и заговорила о Сайрусе. Решила, что тебе нужно знать, что ты не одна.
