«К счастью, — подумала Анжела, направляясь к двери, — скоро придет Олимпия».
Громко разговаривая и покатываясь со смеху, они вошли в сопровождении еще двоих мужчин. Одного из них Анжеле представили как приятеля Николя и весьма приличного молодого человека; она может положиться на него, как на родного отца! Пользуясь случаем, он пришел повеселиться. После ужина он уйдет, так как работает ночью. Амели божилась, что ему можно доверять.
Но Анжелу обуял страх. Чем больше Амели пыталась ее успокоить, тем ей становилось страшнее.
Второй незнакомец был просто посыльный, нагруженный бутылками и свертками со снедью; их некуда было девать. Амели легко разрешила этот вопрос: она попросту сгребла со стола все, что на нем валялось, и бросила в угол. Оставалось еще позаботиться о сервировке. Поскольку за всем необходимым к виноторговцу: кутить так уж кутить!
Напрасно Анжела уверяла, что ей нездоровится, что она не голодна и собирается лечь спать, как только вернется Олимпия: ее не слушали.
— Ну, если Олимпия придет — тем лучше, с нею не соскучишься, наоборот, еще веселее будет. Ведь никто так не умеет развлечь компанию историями про могильщиков! Право, можно лопнуть со смеху! Дождемся ее и устроим настоящий пир!
Как раз, когда к ужину все было готово, явилась Олимпия. Но она была в дурном настроении. Вид тарелок с закусками, бутылок и всего пышного убранства стола не только не доставил ей никакого удовольствия, но, напротив, привел в бешенство. Кому это вздумалось в такой поздний час затевать кутеж? Какого дьявола вся эта орава явилась именно к ней? Пусть убираются вон, и чем скорее — тем лучше! А это что еще за невежа, которого она сроду не видала? Ишь ты, развалился как у себя дома! Она не позволит шляться сюда всем, кому не лень, ее комната — не базар!
Напрасно Николя и Амели уговаривали ее не горячиться, напрасно ручались за гостя, уверяя, что это их приятель, что они его давно знают и пригласили без всякого дурного умысла — Олимпия ничего не хотела слышать. Ей отлично известно, зачем его привели! За кого они ее принимают! Только этого еще недоставало! Она была вне себя от ярости и, не стесняясь, осыпала бранью людей, которые, по ее убеждению, сговорились погубить Анжелу, решив толкнуть ее в ту грязь, куда бедняжка не хотела ступать добровольно.
Встреча с Мадленой, ее доверие пробудили дремавшие в душе падшей женщины добрые чувства, которые, казалось, давным-давно исчезли. Вряд ли она сама сознавала это, но после того как Олимпия побывала у несчастной труженицы, в ней проснулись новые силы; образ мыслей ее переменился; что-то побуждало ее вступиться за Анжелу и оградить ее от обидчиков.
