Но заботы преследуют бедняков неотступно. И мучительные мысли вновь овладели Анжелой. Где провести ночь? Вернуться к Олимпии? А если пьяница все еще там? Даже если он и ушел, то разве, протрезвев, не может заявиться снова? Правда, у нее есть еще четыре франка, но что она будет делать, когда истратит их.
А вдруг и завтра она не найдет работы…
Анжела шла в полной растерянности, когда навстречу ей попалась Амели с г-ном Николя. Увидев их, девушка очень обрадовалась: с самого утра она находилась среди чужих людей, и вот наконец встретила знакомых. По-видимому, и они были ей рады, особенно Николя. Заметив Анжелу, он довольно ухмыльнулся. Они, ее друзья, ищут ее с самого утра; заходили к Олимпии, но птичка из гнездышка уже улетела; там оказался только этот чертов де Мериа… Он, конечно не ровня им, но, в сущности, добрый малый, не дурак выпить. Денег у него куры не клюют, и он швыряет ими направо и налево.
Анжела рассказала, какую ужасную ночь она провела в обществе пьяницы, Амели прыснула со смеху.
— И ты не догадалась обшарить его кар…
Она не договорила, так как Николя наступил своей подружке на ногу. Однако Анжела это заметила, поняла, что Амели собиралась сказать, и возмутилась, почувствовав смутную неприязнь к этой чете, которую связал порок.
Господин Николя заговорил о малютке. Нужно быть просто подлецом, чтобы бросить такого ангелочка и такую женщину, как Анжела… Ведь она сущий цветочек, нет, не цветочек — ягодка!
Отпустив этот комплимент, «журналист» прищелкнул языком, откланялся и ушел, обменявшись с Амели многозначительным взглядом.
От Анжелы это не ускользнуло; сама не зная почему, она инстинктивно не доверяла этим людям.
— В самом деле, — заговорила непринужденно Амели, — твой молодчик — просто чудовище. Как его зовут?
— Я никому этого не сказала, даже матери.
— Матери, конечно, говорить не следует, но подруге — другое дело. Все останется между нами. Ведь открылась же ты брату?
— Я?
— Да, ты.
— Ничего подобного! Эту тайну я унесу с собою в могилу.
— Как, Огюст ничего не знает?
— Ничего.
— Поклянись жизнью своей малютки!
— Клянусь.
— Ты что, любишь этого прохвоста?
— Я его ненавижу, презираю. Но не спрашивайте меня, Амели, я все равно ничего не скажу, ни вам, ни кому другому. У меня есть на то своя причина.
Амели поняла, что попытки вызвать Анжелу на откровенность — пустая трата времени. Уж такой у нее характер…
— Ладно, поговорим о другом, — заметила она равнодушно. — В конце концов меня это мало интересует, к тому же твои секреты известны всем. Скажи лучше, знаешь ли ты, что твой бывший хозяин…
