Потом на совете я молчал. На то, что мне к сотне Горина дадут городское ополчение и новиков из воинской школы, просто кивнул. Новики — это хорошо. Мне Демьян рассказал, что после моего ТОГО выстрела все стали очень стараться и теперь стреляют примерно как он, Демьян. Вот и хорошо.
Только хорошего было мало.
Основной полк ушел рано утром, им идти далеко, а нам пройти надо было меньше.
С удивление услышал количество ратников моего полка.
Двести пятьдесят!
Полк, мать ети с роту.
Сам виноват, не надо так рано с совета уходить. Ушел, правда, Кулибина проводить. Он мне там, у моей палатки примерно карту набросал. Вот ведь память! И показал удобное место, сказав при этом:
— Вот тут их удобней всего держать. Вам час, максимум три простоять там, их сдерживая, до прихода основных сил. А там и виктория будет.
Потом, прощаясь, перекрестил нас и сказал:
— Удачи вам, господа офицеры.
И тише добавил:
— Спаси и помилуй.
Да, место действительно удобное.
Мы стояли на холме с пологим склоном, уходящим в сторону поля. Сзади за нами, на небольшой площадке, что образовалась благодаря высохшей старице, уходящей по кривой вдоль реки, расположился наш отряд. Сам Керженец протекал недалеко. Поле, длиной в километр, имело ширину триста метров, постепенно сужаясь к холму.
Так. Значит с одной стороны река, с непроходимой дубравой, с другой густой лес. Вместе они образовывали воронку с проходом по старице за нами.
Кубин хмыкнул и сказал:
— На бутылочное горло похоже, мы как пробка тут. Лазутчики донесли, что поганые вдоль реки идут. Аккурат сюда.
Я кивнул:
— Ага. Кулибин сказал, что они тут и пойдут, так как для прохода войска места удобные. Только эту, как ты правильно сказал, горловину с пробкой в виде нас пройти и… Там, за нами верста по оврагу и оперативный простор.
— Кулибин стратег. Только он не предполагал, что пробка такая маленькая будет.
М-да, похоже, Велесов хочет, чтоб я тут погиб. Вот и интриги. Да и хрен с ними. Воевать будем.
Глядя на поле, дед Матвей, сказал:
— Давайте устроим тут монголам Фермопилы.
Точно! А я всё думаю, что в голове крутится.
— А нас ведь триста. Сто ратников Горина, сто пятьдесят ополчения и пятьдесят новиков.
— О чем это вы, бояре?
Горин всё молчал, глядя вдаль, а теперь очнулся.
— Это мы про одну давнюю битву. Был на свете такой…
Как ему сказать? Царь? А!
— Был такой князь Леонид. Он с тремястами воинами остановил войско. А войска было очень много.
— Тьма?
— В двадцать раз больше тьмы. Вот так!
