Арутюнян повесил трубку и удовлетворенно прищелкнул своими пухлыми пальцами. Крутанув кресло в сторону Алины, снова озорно подмигнул ей своим поросячьим глазком:
– Э-э! Что грустишь, девочка? Не надо, да? Все нормально. Не волнуйся. Гургенчик слово дал. А он свое слово держит.
– Спасибо, Самвел.
– Да брось ты, Алиночка... Не благодари. Какие могут быть вопросы между такими старыми друзьями, как мы с тобой... Ведь мы друзья, да?
– Конечно, друзья и... я тебе очень благодарна.
– Зачем такое говоришь? – недовольно сморщился Арутюнян и, подкатившись к резной ореховой секции, занимающей всю дальнюю стену кабинета, открыл дверцу бара. Посмотрел на горку бутылок с разноцветными этикетками и выбрал початую бутылку пятизвездочного «Ахтамара». – Мы сейчас с тобой эту радость отметим. Друзьям нельзя грустить, детка. Друзьям положено веселиться! – И, щедро нацедив коньяк в пузатые «наполеонки», добавил: – Ай, какой добрый человек Гурген! Вах, какой человек! Никогда друзей в беде не оставит.
Алина пила мелкими глотками, жмурясь от удовольствия и чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу. А когда управилась с первой порцией, Самвел со шкодливой улыбочкой тут же налил ей вторую и, поднеся свой бокал к огромному, как у бабуина, щербатому носу, втянул в себя затрепетавшими ноздрями исходивший из него аромат и блаженно закатил глаза:
– Лучший в мире коньяк, да?! – возопил восторженно, беззастенчиво привирая, как всякий «преуспевающий» армянин. Алина, равнодушная к его фальшивым восторгам, продолжала молча утешаться действительно неплохим коньяком, и с каждым глотком навалившиеся проблемы отступали все дальше, становились все менее весомыми. Жуткая перспектива лишиться всего нажитого, превратиться из настоящей бизнес-леди в обыкновенную хозяйку какой-нибудь заурядной занюханной парикмахерской ее уже больше не пугала. Одному богу известно, что там ждет впереди, а потому и нечего расстраиваться раньше срока. Главное сейчас – это устоять! Устоять, чтобы потом, когда все уляжется, опять начать все сначала. При ее-то способностях и мертвой хватке – не такая уж и трудная задача... А с помощью Арутюняна можно будет и Глотова со временем сковырнуть. Тут уж выиграет тот из них двоих, кто окажется к Самвелу ближе, кто умудрится стать для него незаменимым. А в этом никакому Филипповичу ее не обойти! Никакая фора не поможет.
И довольная собой Алина, поставив на стол пустую «наполеонку», лукаво переглянувшись с начинающим распаляться Арутюняном, подошла к нему вплотную и взяла в руки пряжку его брючного ремня.
