— Н-нет, — пробормотал он, прося пощады.
— Да, — сказал Бёртон, устремив на него безжалостный взгляд.
Он выдернул ему руку из сустава и оборвал истошный крик страшным ударом в горло.
Искалеченный бандит рухнул в красную лужу.
Бёртон повернулся, чтобы посмотреть, что с Пеннифорсом, и захохотал.
У ног гиганта-кэбби без движения валялись трое. Двоих подоспевших он тоже уложил и держал вверх ногами, обхватив каждого за лодыжку.
— Что делать с этой швалью, босс? — спросил он.
Бёртон поднял свой заляпанный грязью цилиндр.
— Бросим их тут, пусть валяются.
Он повернулся и разглядел в конце переулка четыре приземистые фигуры. Они мгновенно исчезли, но Бёртону показалось, будто на них были красные, с большими капюшонами плащи, доходящие до самой земли. Может, это новый орден монахинь, помогающий беднякам? Нет, не то. Что-то безотчетно тревожило его в этих неясных силуэтах, но что именно? Он наконец понял: походка!
— Монти! — крикнул он и бросился бежать.
Кэбби побежал за ним. Они домчались до конца улицы, и, быстро взглянув направо, Бёртон успел заметить, как кромка пурпурно-красной ткани мелькнула и скрылась за краем стены.
— Вперед!
Он вылетел за угол, в промозглый узкий переулок. Далеко впереди удушливый смог пожирал четыре красных плаща.
Бёртон мчался, время от времени подскальзываясь и чуть не падая. Монти тяжело дышал ему в спину.
Арка вела еще в один переулок, угольно-черный — только слабый отблеск свечи просачивался во тьму сквозь дыры в досках, которыми были забиты окна.
Вдруг красная полоса прорезала тьму.
В темный проход одна за другой быстро просочились невысокие закутанные фигуры — теперь Бёртон видел их отчетливо, хотя и издали.
— Черт побери, — пропыхтел Пеннифорс. — Ишь, какие быстрые! Кто это? Почему мы гонимся за ними?
— Не знаю! Но в них есть что-то странное! Туда! — и Бёртон махнул рукой вперед, на четыре размытых силуэта, проплывших через круг света, отбрасываемый одинокой газовой лампой.
Наконец Бёртон с Пеннифорсом сами вышли на свет, и здесь Бёртон велел остановиться. Нагнувшись, он тщательно осмотрел грязную колею и различил четыре цепочки следов.
— Они ходят босиком, опираясь на пятки, и — только взгляни! — треугольные подушечки, четыре пальца и, если я не ошибаюсь, отметины от когтей. Это вервольфы, Монти.
Внезапно откуда-то донесся крик.
Бёртон молча пошел вперед, Монти за ним, на ходу доставая револьвер из-под пальто.
Они очутились на вымощенной булыжником площади, в которую с четырех сторон вливались окутанные туманом переулки.
