В письме же к Елене Августе император писал: «Государство потеряло в его лице одного из самых ревностных слуг, армия — командира, который постоянно показывал пример высочайшей доблести, а я — товарища по оружию, чья верность и преданность всегда были мне дороги».
Петербургская пресса, воздав должное заслугам фельдмаршала, не преминула в своем обычном славословии воздать хвалу монарху, определившему вдове полководца пожизненный пансион в размере годового (85 тысяч рублей) жалованья супруга.
Вернемся, однако, на мызу Штилитцен. На следующий день после кончины тело умершего было вскрыто. Эскулапы были удивлены тем, что все органы полководца были поражены гораздо сильнее, чем это бывает в его возрасте. Безусловно, сказались бесчисленные походы, ночевки под открытым небом, в стужу, в дождь и на ветру, грубая пища, нервные перегрузки и старые раны.
Решено было тело забальзамировать и перевезти в Россию. Сердце же после бальзамирования было помещено в урну и захоронено в 300 метрах от дома, где он скончался.[101]
Фридрих Вильгельм III выслал в Штилитцен почетный караул и прусский эскорт, сопровождавший гроб Барклая де Толли до русской границы.
11 июня в Риге состоялась торжественная церемония похорон. На улицах шпалерами стояли войска. Во время гражданской панихиды с прочувствованными надгробными словами обратился генерал-губернатор города маркиз Ф. Паулуччи (бывший начальник штаба 1-й Западной армии). Во время отпевания по обеим сторонам гроба стояли два священника: лютеранский и православный — символизировавшие близость умершего к обеим религиям. Под колокольный звон, траурную музыку военных оркестров и гром артиллерийских залпов останки полководца перевезли в часовню гарнизонного кладбища, а затем в родовую усыпальницу Смиттенов, в имение Хельме, что неподалеку от местечка Тырве.
В последующем (1823 году) на средства жены покойного в Бекгофе было закончено строительство мавзолея (по проекту зодчего Аполлона Щедрина). Над двухколонным портиком усыпальницы помещено изображение княжеского герба Барклая де Толли. Внутри мавзолея — скульптурное изображение полководца и барельеф «Вступление русских войск в Париж», выполненные скульптором В. И. Демут-Малиновским. Мавзолей размещен на возвышенном месте, где Михаил Богданович часто любил прогуливаться, предаваясь воспоминаниям и размышлениям. Здесь же, еще при жизни полководца, был захоронен под курганом его боевой конь. Через десять лет после ухода полководца рядом с ним была упокоена и его жена Елена Ивановна.
