— А если не из гавани, а отсюда? Доплыть, догнать, спрятаться в трюме?
— Попробуй, — усмехнулась она. — Ты вовремя. Скоро придёт лайнер.
— Откуда ты знаешь?
— Предвижу.
В ту ночь я тоже предал тебя. Бросил. И не потому, что так было бы лучше тебе, как в Альпах, а потому что спасался сам.
Громадный лайнер-призрак шёл в гавань, к берегу плоских домов. Пустой, на палубах никого, яркие огни, быстрый ход. Я прыгнул в воду и поплыл. Но догонять лайнер было всё равно, что плыть за горизонт: чем ближе подплываешь, тем дальше отодвигается. Вода проникала в уши, рот, нос, сквозь поры кожи и оседала внутри, как ртуть. Тело тяжелело, движения давались с трудом, сил оставалось всё меньше. Замер на секунду — и потянуло ко дну. Темнота сомкнулась над головой. Всё, финиш. Конец фильма. Включите свет, отстегните ремни безопасности.
Подобрал меня городской патрульный, выловил из канала. Спросил, почему упал в воду. Был пьян, не помню, ответил я. Ненавистное место, где не снятся сны, где стираются лица, мысли и чувства. Безысходный город. Духи выли и носились над водой. Чайки молчали. Патрульный повёз меня на лодке в наш звёздный квартал, в наш новый дом посреди воды — высоко над морем. Почувствуй покой. Познай ожидание. Вдохни неразбавленного джина для храбрости. Повтори свой заплыв. Очнись в канале, выползи на мостовую, обсохни и шагай строить фонтаны. День Сурка[60] не кончается.
В баре играют блюз. Нестройно. Аморген морщится и прижимает пальцы к ушам. Звуки его флейты совершенны, как мелодия ветра. Духи поют, когда играет на мостах.
— Тибетские монахи и египетские жрецы умели хранить память всех рождений, переносить из жизни в жизнь, — рассказывает нам. — Их знаниями обладают Сыны Змея и Братство Псов. Наследники древних учений Востока и Запада. Жизнь — средство достижения высшей точки полёта души — смерти. Бессмертие и есть память, сумма всех точек на плоскости мира, возможность ощутить себя в любой из них. А простым смертным, кто неспособен ходить по воде, предоставят общественный транспорт в гаванях и портах.
— Ходить по воде?
— Да, Кира. Вода в твоём уцелевшем сне о мосте через море — символ времени. Найдите мост, и город отпустит вас живыми — теми, чью память восстановят земные сны. Всех троих.
— А ты?
— Мне не вернуться ни с вами, ни на корабле. Я был последним рождённым. Наши души стареют, изнашиваются и умирают, как и тела. Наступает время вернуть позаимствованную энергию источнику.
