— Конечно готова! — воскликнула она.
— Тогда вот он идёт: раз, два, три… Спокойной ночи, серебряных, золотых и лазоревых снов тебе, и пусть тебе приснится папа!
— Пусть мне приснится папа! — повторила Лейла, радостно смеясь.
— Как у тебя дела? — спросил Николас; его голос донёсся до неё с тридцать девятого этажа гостиницы в Сингапуре.
— Всё хорошо. Я только немного устала…
— Как прошёл урок игры на арфе?
— Очень хорошо. Знаешь, тот противный мальчишка проделал со мной одну из своих обычных шуточек, но я не купилась!
— Молодец, моя девочка! А как бабушка?
— Она очень занята подготовкой к моему дню рождения, — сказала Лейла, делая вид, что это её нисколечко не волнует.
— Я сделаю всё, чтобы не опоздать на него.
— Знаю, папа.
— Хороших снов, я позвоню тебе завтра.
— Тогда до завтра. Пока, папа.
Вскоре Лейла наконец заснула. Но через три часа, которые показались ей тремя минутами, она снова проснулась. Из темноты её спальни доносился пронзительно тонкий звук, нечто среднее между писком летучей мыши и свистом чайника.
Лейла села в кровати и прислушалась. Ей почудилось, что кто-то издал смешок, вернее, даже три смешка. Она включила торшер, но в спальне никого не было, и все вроде находилось на своих местах. Тогда девочка встала и отправилась в комнату бабушки. Эрминия безмятежно спала на своей высоченной кровати. Лейла вернулась в постель, решив, что все эти странные звуки ей просто померещились. Она закрыла глаза и провалилась в сон до утра.
Одиннадцатый день рождения оказался самым сумбурным днём в жизни Лейлы Блу.
Хаос возник с самого утра, когда она проснулась с чувством, что находится в неподходящее время в неподходящем месте.
А между тем в салоне красоты бабушка Эрминия открывала ящик за ящиком у зеркальных трюмо, повторяя: «Кто это вздумал играть с моими бигуди?»
Елена же в ярости расхаживала из угла в угол по маникюрному кабинету, бормоча: «Кто это переставил все мои лаки?»
Франциска мрачно рассматривала зимний сад, то и дело произнося: «Кто это повыдёргивал мои травы?»
Ещё не проснувшись окончательно, Лейла спустилась по лестнице в гостиную, жуя печенье. Все три женщины, взглянув на неё, побледнели. Лейла удивилась: на что это они смотрят? Потом увидела своё отражение в зеркале и всё поняла: пижама испачкана лаком, руки чёрные от земли, а с уха свешиваются бабушкины бигуди.
— Лейла, что случилось?! — воскликнули Эрминия, Елена и Франциска.
В этот раз девочка перепугалась не на шутку. Неужели это она перевернула салон вверх дном? Но когда? И зачем? Разве могла она всё это натворить, даже не заметив, что делает?
