«Странно, тётушка Френки никогда не улыбается, — подумала Лейла. — Что это с ней?»
Но на этот раз Франциска действительно улыбалась: она закрыла дверь, бормоча странные слова, смысл которых был непонятен Лейле, но, судя по всему, вполне ясен её волосам, которые незамедлительно встали дыбом.
Но в тот момент Лейле было слишком грустно, чтобы задумываться об этом: ей не нравилось ужинать одной и очень хотелось поговорить с бабушкой. В конце концов, разве не Эрминия — самый главный эксперт по волосам во всем Лондоне? Она наверняка смогла бы объяснить причину всех этих внезапных перемен и вместе с Лейлой посмеяться над происходящим. Потом бабушка бы сказала: «У тебя, моя лохматенькая, действительно очень бурная фантазия!» И всё вернулось бы на свои места.
Лейла открыла холодильник. Внутри она обнаружила блюдо с жареной тыквой. Она съела маленький кусочек, но еда была слишком холодной.
Девочка закрыла холодильник и пошла в свою комнату. Бабушка разложила постель так, как она любила: на ней лежало несколько шерстяных одеял, одно поверх другого. Лейла уселась на кровать и погладила тёмно-фиолетовое покрывало. Она знала от бабушки Эрминии, что это было любимое покрывало её мамы: «Знаешь, твоя мама была та ещё штучка. В два года она решила, что будет носить только фиолетовые вещи, и я не смогла её от этого отучить. В пять она решила, что фамилия её отца, моего мужа Вреброского, слишком сложная, и взяла мою фамилию. В семь она вообразила, что уже достаточно выросла для того, чтобы ей исполнилось девять, и устроила скандал, который не прекращался, пока я не воткнула в торт ещё две свечки!»
Лейла устроилась под одеялами, взяла с тумбочки фотографию мамы с папой и стала её рассматривать. На фото они были изображены в день своей свадьбы: на Грейс было очень короткое платье, в руке она держала букет полевых фиалок и задорно смеялась. Николас был без галстука, в зелёном вельветовом костюме, улыбка у него была застенчивой, а глаза — счастливыми.
Лейла очень любила эту фотографию, она даже сделала для неё своими руками рамку из разноцветных пуговиц.
Ей нравилось что-нибудь мастерить. Однажды она сделала бусы из бигудей бабушки Эрминии и подарила их Елене. Та очень обрадовалась и сказала, что таких оригинальных бус нет ни у кого на свете.
— Алло, добрый вечер. Я говорю с госпожой Лейлой Блу?
— Привет, папа! — радостно ответила Лейла.
— Привет, малышка. Ты готова ко сну?
Лейла уже некоторое время лежала под одеялами, но заснуть ей никак не удавалось. Пожелание спокойной ночи от папы было как раз кстати.
