Папа чуть заметно кивнул. Я обрисовал ему ситуацию в красках. Как я бьюсь, а все против меня и ERP.
— Ммм… Не могли бы вы как-то повлиять на генерального директора Геннадия Александровича? — закончил я. — Как-то объяснить ему, что система должна быть внедрена? У вас ведь есть рычаги влияния?
Я умолк, ожидая, что ответит Папа.
— Вас пригласили в качестве внедренца, вот и внедряйте. Это ваша работа, за это вам платят, — очень ровно произнес Папа. — Именно потому, что ваша фирма рекомендует себя как профессионалов, умеющих решать самые сложные задачи, вас и выбрали.
— И все-таки не могли бы вы поговорить с Геннадием. — Я понимал, что подставился, придя сюда. Похоже, меня выпроводят ни с чем. Все станет только хуже. И продолжал отчаянно цепляться за слова.
— У нас с Геннадием Александровичем и его отцом очень уважительные отношения. Нет причин осложнять их вмешательством в хозяйственную деятельность предприятия. Делайте свою работу. Пять минут истекли.
Я вышел из здания думы просто раздавленным. Значит, только потому, что у этого обсоса Гены есть высокопоставленный папа, он может воротить, что хочет! Мало того что благодаря папе он в тридцать лет гендиректор крупного завода, он еще может безнаказанно воровать у одного из самых влиятельных бандюков региона. И тот даже не торопится сломать ему пару пальцев, как поступил бы с любым другим. Миндальничает, нас вот пригласил разруливать проблему. У парнишки есть папа, и он чувствует себя совершенно безнаказанным! Абсолютно защищенным. Как же это бесит! И что я должен противопоставить ему, его папе и Папе? А?! Хотел бы я знать! Кто мне ответит на этот вопрос? Может быть, мой папа, который, наверное, даже не знает, как меня зовут? А что, это мысль. И как это она раньше не приходила мне в голову. Почему это раньше, я все время думал, что я скажу своему папе, когда найду его. Что он мне скажет? — вот правильная постановка вопроса.
Я остановил такси и ткнул водителю в нос бумагой из адресного стола. Пока мы ехали, ярость моя не утихла. Наоборот, я злился все сильнее. В тот момент я ненавидел своего отца сильнее, чем когда-либо. Я совсем себя не контролировал. Даже разговаривал вслух. Таксист, видимо, решил, что я совсем рехнулся. Потому что на полпути попросил рассчитаться заранее. Я выдернул деньги из бумажника и припечатал их ударом ладони к «торпеде».
Доехали. Я хлопнул дверью машины и оказался перед рядом частных кирпичных коттеджей. Видимо, совсем на окраине города. Свет в окнах не горел. Я дернул калитку, она оказалась закрытой. Во дворе залаяла собака. Я подложил портфель и сел прямо на землю перед калиткой. Ждал я недолго. Минут сорок. Начался дождь. Мерзкая сентябрьская погода. Мимо по улице проезжали машины. Они останавливались перед домиками. В окнах загорался свет. Люди возвращались с работы.
