— Так уже было, я была полностью с тобой. И я не заметила, что ты это ценил.
— Я ценил это. И не только это. Просто не очень-то показывал.
— Почему?
— Потому что не умею и боюсь показывать свои чувства, — соврал я, — иногда с девчонками работает казаться более слабым и глуповатым, чем ты есть на самом деле.
— А теперь что? Ты чему-то научился за пару дней и стал смелее? — Мне послышалось в ее голосе, что она улыбается.
— Да.
Повисла пауза. Я нарушил молчание первым:
— Я хочу приехать к тебе в выходные. Будь со мной в эти два дня. Пожалуйста.
— Приезжай, — слегка поколебавшись, ответила она.
— Ухуууу! Ураааа! — радостно закричал я в трубку. Это ее рассмешило. Я чувствовал, что мы вполне помирились.
Не знаю уж, откуда у нее взялся этот другой мужик, но я чувствовал, что если в эти два дня я буду хорошим мальчиком, то он исчезнет так же, как и появился.
Плохо помню, как я там заканчивал сбор информации в Казани, но в график уложился. Предупредил Тамару, что вернусь в Москву не в субботу, как планировалось, а в понедельник утром. И сразу помчусь в офис. Так что мы с ней сможем встретиться только вечером. Извинился и выразил сожаления по этому поводу. Тома отнеслась с пониманием. Купил для нее в киоске отеля какой-то браслет народного промысла. Подумал и купил Олесе такой же. Надо кормить своих хомячков.
Я не расспрашивал Олесю о ее другом мужике, делал вид, как будто его и не было. Если я буду молодцом, она разберется с ним сама. Отвадит и без моей помощи. Я рассказывал ей, как набухался в том кафе, где она меня бросила, и как исколесил на следующий день на такси полгорода. Она, кажется, думала, что я привираю. Похоже, она сомневалась, что я на такое способен.
Мы гуляли по набережной. Она то и дело задирала голову, засматриваясь на гелевые воздушные шарики, которые привязала к сумке, и они теперь трепыхались у нее над головой и бились друг о друга. Я держал ее за руку. Подхватывал на руки и кружил. Мы ходили в кино на какую-то мелодраму. А вечером на какую-то опен-эйр дискотеку.
В воскресенье мы сидели в летнем кафе и смотрели на прохожих. Как туристы в чужом городе. Мы придумывали про этих людей, кто они, откуда спешат и к кому. Получались все какие-то романтические и сентиментальные сюжеты. Наверное, я зря затеял эту игру. Потому что получалось, что всем им есть к кому спешить. Я не сразу заметил, что это угнетающе действует на Олесю. Она сникла.
— Когда ты здесь, город как будто становится другим, — мечтательно, но невесело сказала она. — Сегодня ты опять уедешь, и он снова станет прежним.
