и я мысленно все твердила: «Хоть бы она умерла, хоть бы умерла…» Но я никогда не думала об этом серьезно, а когда мое желание так внезапно исполнилось, сама чуть не умерла от горя и от того, что мне ее никогда не вернуть.
10
История повторялась: мы втроем выстроились перед домом — миссис Граус, Джайлс и я. Мы вышли встречать новую гувернантку точно так же, как встречали бедняжку мисс Уитекер. Казалось, это было целую жизнь назад (а ведь так оно и было, если говорить о ее жизни). Из-за того, что дядюшка отправился путешествовать по Европе и сообщение с ним было затруднено, нас с Джайлсом оставили в покое на целых четыре месяца, со времени несчастья с мисс Уитекер и до нынешнего дня. Это были славные деньки, как доуитекеровские и дошкольные, только даже еще лучше, потому что, будучи лишена нашей с Джайлсом вольной жизни целых два раза (сначала, когда я ждала его из школы, а потом из-за Уитекерши), теперь я ценила ее намного больше. Я уже успела забыть о том, какой бурной и насыщенной была наша общая жизнь, и о том, как Джайлс умеет превращать июльские дни в декабрьские — они так быстро заканчивались, что казалось, будто темнеть начинает слишком рано. А летом, когда приехали Ванхузеры, Тео прибегал к нам играть почти ежедневно, и мы втроем носились, как беззаботные птицы, которые не думают о завтрашнем дне. Но этот день не мог не наступить, и конечно же он наступил. Начались занятия в школе, и Тео Ванхузер уехал в Нью-Йорк. А к нам с минуты на минуту должна была прибыть преемница мисс Уитекер.
Джон запряг лошадь и отправился в город встречать на вокзале новую гувернантку. Совсем немного золотого летнего времени осталось нам — только до тех пор, пока не появится двуколка. Но и эти крохи отобрала миссис Граус, взявшись прихорашивать нас и проверять одежду и прически. Джайлса нарядили в школьный форменный костюмчик, на мне было лучшее платье, да вдобавок еще и накрахмаленный белый передник. Убедившись, что мы не растрепаны и прилично одеты, миссис Граус потратила последние несколько минут на наставления, напоминания о хороших манерах и попыталась все-таки научить меня делать реверанс (когда приехала мисс Уитекер, я присела в таком вялом реверансе, что его просто никто не заметил). Почему-то, хотя я ничего не имела против того, чтобы приветствовать гувернанток реверансом, ноги наотрез отказывались гнуться, так что миссис Граус пришлось отступиться. Окинув меня скептическим взглядом, экономка испустила шумный вздох:
