— Уходим, — сказал Василий и вскочил на ноги. — Нгори, иди следом!
Старик раскрыл рот ещё шире. Изо рта вываливалась горячая жижа. Нгори отвернулась.
Они проскользнули по пульсирующему проходу и провалились по пояс в шевелящуюся бурую жижу. Сверху с воплями падали ободранные до мяса люди. Нгори сшибло с ног и Василий рванулся к ней, по плечо погрузил руку, нащупал что-то упругое и скользкое и… ухнул в яму.
Нгори нигде не было. Яма была земляная, с торчащими из стенок корнями. Откуда-то сверху падал дождь. Василий попытался подпрыгнуть и ухватиться за корень, но упал обратно, ободрав себе живот. Он был абсолютно гол. Равнодушная Нгори уже лежала под ногами. Горло её пересекала чёрная запёкшаяся рана. В глазницах торчали отрезанные большие пальцы.
Сяо Мэй бросила в яму первую лопату земли…
Потом Василий долго пробирался через узкий лаз в земле. Отвратительные скользкие мокрицы лопались под руками. Усилием воли он всё-таки подавил в себе дикий приступ клаустрофобии и вновь оказался облечённым в трансдерм. Мъяга-Хо и Женька вытянули его на поверхность, где мрачные люди в кольчугах уже тыкали факелами в огромную кучу сухого хвороста. На вершине костра первокурсница Наташка, рыдая, билась в колючей проволоке, которой её привязали к столбу. У её ног сидела абсолютно поседевшая Нгори и мерно раскачивалась из стороны в сторону. На лице и плечах её кровоточили многочисленные порезы.
Втроём они расстреляли палачей и Мъяга-Хо вытащил Нгори на палубу океанского лайнера. Он наскоро сканировал ментальным эго-полем несчастную девушку. Нгори не отзывалась. Они отправили её в сон и её тело медленно растворилось во влажном солёном воздухе. Значит, они остались втроём.
Но выросшая за бортом гигантская тёмно-зелёная волна расшвыряла их в разные стороны. Василий тонул, уже чувствуя, как вода врывается в его лёгкие, размочалив их в кровавые мокрые клочья… но его рванули за волосы и избитый в кровь Женька выволок его в боковой окоп. Артобстрел был в полном разгаре.
— Где Мъяга-Хо? — заорал Василий, отплёвываясь от сухой пыли, дерущей глотку.
— Отнесло в сторону, — крикнул Женька, набивая магазин от калаша. — Если сумеет — прорвётся, а пока тебя только я прикрываю, понял? Тяжко нам сегодня придётся!
Близкий разрыв осыпал их комьями земли и заволок удушливой пылью. Кашляя, Василий потянулся к Женьке, но тот сидел, откинувшись к стенке окопа, и только как-то странно дёргал руками и ногами. Василий засмеялся. Он смеялся и смеялся, кашляя до рвоты, и никак не мог остановиться. Ну, не смешно ли? Осколком Женьке аккуратно срезало голову, оставив только нижнюю челюсть, болтающийся запылённый язык и кровавый пузырь, вздымающийся из перебитой трахеи.
