Закон неумолим: "Буде приведут разбойника - его пытать. Буде он с пытки повинится, что он разбойничает впервые, а убийства не учинил, у того разбойника за первый разбой отрезать правое ухо, да в тюрьме сидеть три года, а животы* его отдать истцам. После тюрьмы посылать его в кандалах работать всякие изделья. А ежели первый раз и с убивством - тех разбойников и за первый разбой казнить смертью".
_______________
* Имущество.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Совет держали в рыбачьей сторожке: Михаил Заря, Ванька Каин, цыган Сыч, есаул Зари уральский башкир Хайридин, Рувим, Турустан и какой-то поп-расстрига. Спор был большой. Ванька, всем на удивление, стал доказывать - необходимо до ниточки обобрать Макарьевский монастырь. Михаил Заря смотрел на него недобрым взглядом.
- Как же нам грабить монастырь, когда монахи зла ватаге не делают, а многие из них даже помогают? И зачем нам золото? Ни больному не приносит пользы золотой одр, ни неразумному - большое счастье. Нам нужен хлеб, мир в нашем стане, а коли мы озлобим монахов - не житье уж будет нам тут. И кормить они нас не станут.
При слове "золото" Ванька краснел, потел и бил себя кулаком в грудь, уверяя, что в Москве за золото можно любую душу купить, даже сенаторскую. Глаза его делались мутными, словно от вина.
Примирил атамана Зарю с Ванькой Каином расстрига, сказав:
- Не поддавайся соблазну, раб Иоанн! Лучше жить бедняком, нежели обобрать обитель. Мир - что огород, - все в нем растет. Под небом много и других кладов земных. Не обижайся на монастырь! Где нашего не пропадало?! Поверни острие глаза своего на имение бывшего царицына любовника, ныне отдыхающего на покое в дареной ему царицей усадьбе, в Работках... Богат он. Звать его Алексей Иванович Шубин... Сего доброго христианина едва ли можно нам оставить без нашего внимания...
Ванька Каин от радости засмеялся, пошлепал попа по заду:
- Свет христов просвещает всех!
Повеселели и другие.
- Вельможу тем мы не обидим, - сказал с улыбкой и Михаил Заря, - все пойдет в дело: богу на свечу, царю в подать, нам на пропитание...
Посыпались шутки. А в это время к костру приблизился один высокий худой монах, приведя с собой дюжего детину, только что пожаловавшего в монастырь беглого крестьянина. Был он белокур, молод и простовато весел.
- Как тебя зовут? - обратился к нему Заря.
- Кого? Меня? Василием.
- Чей родом?
- Из-под Нижнего, деревни Монастырки...
