— У тебя мать или отец не были вервольфами? — спросил Скотт, черепаха. — Я унаследовал рецессивный ген от матери, Шелли. Териантроп от рождения.
— Нет, у меня началось где-то месяца три назад.
— Тебя не кусал териантроп? — спросил Дэвид. — У меня так было.
Уэстон удивился, что кораллы кусаются, но не стал этого говорить вслух — просто покачал головой.
— А проклятие? — предположила Ирена. — Не могла тебя цыганка проклясть недавно?
— Да нет, я…
И тут он вспомнил злобную соседку. Всегда было непонятно, какого она происхождения, а сейчас вдруг стало очевидно. Конечно же, цыганка! Как он сам не видел?
У него опустились плечи.
— Боже мой. Да, могла проклясть. За то, что слишком громко чистил зубы.
— Повезло, — улыбнулся Дэвид. — Этот вид териантропии лечится проще всего.
— А ты хотел бы вылечиться? — прищурился Скотт. — Мне вот нравится превращаться в черепаху.
— Это потому что ты, когда превращаешься, просто ешь салат да плаваешь в ванне, — возразил Энди. — А я роюсь в мусоре и жру алюминиевые банки. Попробовал бы сам сходить на горшок блоком больших "будвайзеров"!
Дэвид уперся руками в бока:
— Я хотел сказать, что Уэстон — плотоядный, как Ирена. Они едят людей, а это тяжкий груз на совести.
— Ты чувствуешь вину? — спросил Уэстон у Ирены.
— Не-а. — Ирена улыбнулась. — А еще у меня тот плюс, что ни один плохо себя ведущий ученик у меня больше месяца не задерживался.
Уэстон подумал, не слишком ли поспешно будет предложить ей руку и сердце. Но подавил эту мысль и обернулся к Дэвиду.
— Так если бы я захотел снова стать нормальным, как это можно было бы сделать?
— Да просто пойти к той цыганке, что наложила проклятие, и дать ей денег, чтобы его сняла.
Оба-на.
— Вряд ли получится, потому что я ее съел.
Энди хлопнул его по плечу:
— Ну, не повезло, друг. Но ты привыкнешь. А до тех пор, быть может, неплохо было бы купить себе хороший проточный поводок.
— Пора начинать собрание, — вмешалась Ирена. — Давайте приступать. — И, наклонившись к Уэстону, добавила тихо: — Можем поговорить потом.
Он искренне на это надеялся.
— Сперва возьмемся за руки и вспомним Кредо Анонимных Оборотней.
Все вокруг стола взялись за руки, в том числе молчащий Райан. У Ирены рука была теплая и мягкая, и она водила пальцем по ладони Уэстона, пока продолжала говорить. И Филлис тоже.
Ирена стала произносить:
— Я, — называем каждый свое имя, — соглашаюсь подчиняться этическим правилам, установленным обществом Анонимных Оборотней.
Все повторили, включая Уэстона.
