В общем, тот еще домик!
«Где же этот чертов Надыр?» — что-то такое хотелось мне сказать огромному, как шкаф, охраннику, открывшему нам дверь в крепостной стене. Но спросил, естественно, по-хорошему.
— Он знает, знает… Еще немного подождите… — ласково проговорил какой-то парень, представившийся помощником Надыра.
Но больше ждать было невозможно: ребята-журналисты уже изнывали от ожидания, а я злился.
— Все! Едем сегодня! — сказал я Багаутдину, и тот обреченно вздохнул… Он позвонил кому-то, подъехала еще одна машина, чтобы вся наша орава уместилась.
Дагестанский блокпост, взорванный мост, объездная дорога, снова блокпост, Чечня…
Уже смеркалось…
— Нет, сегодня не успеем… Темно… Никого не найдем… И мало ли что может случиться… Может, вернемся? — спросил или, скорее, уныло попросил Багаутдин.
— Ну что, ребята? Как? — спросил я своих спутников.
— Как скажете…
Телевизионщики успели снять панораму: колонну танков, проходившую километрах в двух от чеченского блокпоста, и сам блокпост — обыкновенную развалюху, и старика, который горячо, гортанно, переходя с русского на чеченский и с чеченского на русский, доказывал нам, почему русские не должны мешать чеченцам жить, как они хотят. Наконец, того пацана с тремя «шмелями», рассказавшего, как легко подбиваются российские танки, — ему бы еще за школьной партой сидеть, только где она, эта парта? (Кстати, сниматься он категорически отказывался, пока не разрешит командир. Командир устало кивнул: «Снимайся, они же не из ФСБ…»)
Потом мы — таким же цугом — тронулись назад. Разрушенный мост, объездная дорога, милицейский блокпост…
Уже наступали тяжелые южные сумерки. Стояла тишина: ни грохота канонады, ни рева пикирующих «сушек»… Было слякотно и противно, как всегда зимой на Кавказе.
На окраине Хасавюрта мы остановились у придорожного рынка:
— Давай чего-нибудь выпьем! Надо напряжение снять! — предложил Багаутдин.
— Так у тебя же ураза! — напомнил я ему про традиционное для мусульман время всемерного воздержания.
— А мне знакомый мулла разрешил после пяти! — объяснил Багаутдин.
— Мулла, наверное, раньше был секретарем райкома комсомола?
— Что-то вроде этого… — беспечно ответил он.
Помню еще, как Багаутдин строго спросил у старухи, продававшей водку:
— Поддельная?
— Поддельная-поддельная… — ласково подтвердила старуха.
— Настоящую давай! — так же строго потребовал Багаутдин.
И тут же из-под прилавка появилась нормальная, неподдельная, настоящая…
Никакой особенной загадки в поразительной честности рыночных торговцев, оказывается, не было: по словам Багаутдина, они будут наказаны, если, не дай бог, выдадут поддельную водку, то есть более дешевую, за настоящую. Естественно, «штрафом», как объяснил мне мой спутник…
